Императив - стр. 18
И действительно, стоило Птичке оказаться одной, как к ней тут же подошёл какой-то Верхний. А сразу да ним – ещё один. Хев не был знаком с ними лично, но часто видел их в клубе. Оба любили довольно жёсткие вещи. Одного из них Нижние часто останавливали во время сессий. Нехорошо. Нехорошо, что они обратили внимание на Птичку.
По какой-то причине в груди Хева заклокотало неприятное чувство. Неприятное, но очень привычное. Злость. Неконтролируемые эмоции для Верхнего – это плохо. Он видел, что Верхние обступают его Птичку. Девушка нервничала, и это было заметно. Бармен всполошился и поспешил к кнопке вызова охраны, но Хев видел – они не успеют. Пока вышибалы доберутся до Птички, эти уроды успеют её напугать.
Хев двинулся к ним, разрезая толпу. Один из Верхних схватил девушку за руку, и Хев зарычал. Он в два шага добрался до Птички и парой слов отпугнул двух зарвавшихся мужчин. Птичка вскинула глаза и посмотрела на него с такой надеждой и благодарностью, что в груди у Хева потеплело.
Он был жаден до чужих эмоций. Ему были нужны ярость его противников и что-то другое – от его Нижних. Что-то сложное, чему он не знал названия, но упорно стремился найти. То, как на него смотрела Птичка, было близко, очень близко к тому, чего он хотел.
Девушка стояла перед ним, дрожа, и он зачем-то спросил:
– Испугалась, Птичка?
Девушка поспешно кивнула. На этот раз она не убегала. Она стояла, обняв себя руками в попытке закрыться от того, что происходило вокруг, но, чёрт бы её побрал, не двигалась с места. Хев точно знал, что она не двигалась потому, что он не отпустил её. Ему не нужно было смотреть на её руки, чтобы понять – она Нижняя. Отличная Нижняя, которая подчиняется инстинктивно, а не играет в рабыню. Она нуждалась в таком мужчине, как Хев, и остро чувствовала его властность. Это было видно по её лицу, по её позе. Хев с сомнением смотрел на неё, такую маленькую, хрупкую. Ему бы выпроводить её из клуба. Ей здесь не место. Но по какой-то непонятной ему самому причине он вдруг приказал ей:
– Пойдём, я позабочусь о тебе сегодня.
И вот они сидели в приватной комнате, которую Хев пожелал закрепить за собой. Птичка дрожала и отчаянно смущалась под его взглядом. Хеву это не нравилось. Он любил, чтобы женщины в его руках были мягкими и податливыми. Они должны были принимать его с радостью и удовольствием. Птичка же была скованна. Если ему не удастся убедить её расслабиться, придётся к этому принудить. Если эта молчунья, конечно, в состоянии выговорить стоп-слово.
Это было важно, и Хев спросил, не глухая ли она. Она оказалась ни немой, ни глухой, но упорно не хотела разговаривать. Интересно, почему? Впрочем, это Хеву, как Верхнему, уже не было интересно. Он убедился в том, что девушка в состоянии остановить его, если он зайдёт с ней слишком далеко – это было его обязанностью. Копаться в чужой голове его никто не просил. Скорее всего, он видит эту девчонку в первый и последний раз.
Хев с непонятно откуда взявшейся грустью подумал, что Птичка сбежит после этой ночи. Как сбегали многие. Кто-то – от того, что он не был с ними достаточно жесток. Кто-то – от того, что он попросил гораздо большего, чем ему были готовы дать. Впрочем, у каждого были свои предпочтения, и не Хеву судить её.