Имитация. Когда космос становится реальным - стр. 34

Четвертый отсек «D» – спортивный, здесь люди могли заниматься физическими упражнениями на специальном оборудовании, имелась возможность танцевать и петь (тоже смонтированная аппаратура для дискотеки). Здесь, как нам сказали в Тестово-испытательном центре, экипаж отмечает дни рождения, праздники и иные значимые события. В отсеке находился иллюминатор, только задраенный. Хочу отметить, что даже страдающие клаустрофобией не испытывали бы ужаса, так как помещения достаточно просторные и не было ощущения некой сдавленности, зажатости, узости, что имелось на предыдущих кораблях.

Пятый отсек «E» – медицинский, где имеются изолятор, операционная, аптека, обрудование для хранения и обработки инструментов, отделение проведения биохимических и генетических лабораторных исследований. Это царство Марины Ульяновой, и она здесь проводила большую часть времени. Сюда нам полагалось входить лишь с ее разрешения.

Шестой отсек «I», покрытый дополнительной свинцовой изоляцией, – компьютерная, мозг нашего корабля. Здесь собираются и хранятся все данные о состоянии аппаратуры, самого космического корабля, информация о полете и окружающем пространстве, сюда сводятся все датчики и диагностеры. В этом отсеке законсервированы «черные ящики» – самописцы, предназначенные для фиксировании всех событий на случай катастрофы. Сюда входить можно было лишь в экстренном случае. Хочу отметить, что корабль полностью автоматизирован, иначе говоря, он способен самостоятельно добраться до Марса и вернуться, без участия человека. Но ведь наша цель послать туда не робота, а человека, поэтому мы, испытатели, протестируем все оборудование, обеспечивающие жизнедеятельность астронавта в этом полете. И если отсеки потеряют герметизацию, снизится температура, повысится радиация, то для компьютера и самого корабля это ничего не означает, однако для живых организмов – явная смерть. Свинцовая защита могла бы служить и для человека, если солнечная вспышка окажется более мощной, чем противорадиционное покрытие галеона, тогда экипаж на какое-то время мог скрыться в отсеке «I», пускай там и не очень уютно.

От «колеса» отходили четыре трубы, которые фактически крепили «колесо» со «втулкой» – семидесятипятиметровым цилиндром, включавшим в себя технические отсеки, о которых речь я поведу позже. Первая труба «F» – это переходный блок от «колеса» во «втулку» для экипажа, здесь же хранились скафандры. Вторая труба «G» – это шланги и шахты как для прокачки воздуха и воды, а также тепла, так и для возвращения отходов жизнедеятельности для переработки (углекислый газ, моча, фекалии) и повторного употребления (циркуляция). Третья труба «H» – оранжерея, где выращивались сельскохозяйственные продукты и создавался дополнительный кислород. Это был наш сад, и здесь работать обязаны были все. Как говорил Сергей, агроповинность является атрибутом выживания современного астронавта. Здесь же был второй вход во «втулку», можно сказать, аварийный; также задраенный иллюминатор. Четвертая труба «K» – это электрокабели, компьютерные разъемы, механизмы жизнеобспечения, средства связи и локации – локаторы, радары, антенны, это та часть, которая должна поддерживать контакт астронавтов с Родиной.

Цилиндр или, как еще называли это пространство конструкторы, «втулка», также был поделен на самостоятельные и состыкованные друг с другом отсеки. Самый первый «L» – это шлюзовые камеры со встроенным взлетно-посадочным модулем, именуемым «Перископ»; на нем астронавты должны были совершить посадку на Марс и провести на поверхности планеты две недели. Второй отсек «M» – хранения воды, кислорода и холодильники с пищей. Третий «N» – агрегатная для переработки воздуха, воды, отходов. Четвертый «O» – это ядерная энергетическая установка – сердце корабля, снабжавшая нас энергией. Я вспомнил, как на второй день полета заметил усердную работу Сергея, который на центральном посту делал замеры и пересчеты.