Илья и черная вдова - стр. 10

Я всего пару раз смогла уличить момент, когда она на меня не смотрела и перехватить взгляд Ильи, посылая в ответ свой краткий умоляющий.

— Ма, я в туалет хочу, — подергала меня за руку Нюся, и я вздрогнула, потому что и сама была собиралась вот-вот использовать этот предлог для ухода из-за стола и одновременной разведки путей к бегству.

Татьяна насторожилась естественно сразу, только мы поднялись, и немедленно кивнула паре охранников проводить.

Я мазнула глазами по мужчинам в другом конце стола, успев уловить, что Горинов тоже кажется напрягся, но он тут же повернулся к сидящему рядом Громову, продолжив беседу. Все бесполезно, похоже. Нужно рассчитывать только на себя. Вела дочь по коридору и молилась отчаянно, чтобы в туалете оказалось хоть небольшое окошко, в которое мы сможем выбраться. Но едва вошли в помещение, и сердце мое опустилось. Повсюду глухие стены. Выход отсюда только один, и за дверью ждут два послушных жестокой дряни амбала.

4. Глава 4

— Все, закончил! — поднял перед собой раскрытые ладони Громов, когда на него зашикали со всех сторон. — Горе, я с тобой поеду, лады?

— Лады, — согласился я, пронаблюдав ту брюнетку, что пониже вместе с ребенком едва ли не затолкали в дорогую иномарку. Такое впечатление, что эти тельники ее от снайперов своими тушами закрывают, а не просто до машины провожают. Что происходит-то?

— Гром, а жена командира — та, что повыше или пониже? — спросил его, запрыгнувшего в мою “Ниву” и пристроившись за микроавтобусом, в который загрузились бывшие сослуживцы.

Я и сам уже понял, но на всякий решил уточнить. Уж больно та вторая в глаза лезла всем и указаниями смело раскидывалась. А еще зыркала так, что у меня внезапно весь загривок дыбом вставал.

— Пониже, с буферами большими которая, зараза такая, — скривившись, практически выплюнул он. — Говорил ведь я Петровичу, с самого начала еще говорил! Но кто бы меня слушал!

Хм… Тогда я его выпада ей в спину неуместного вообще не понял и покосился недоуменно. Никитос тот еще порох был всегда, но неадекватом реальным никогда себя не показывал.

— Никитос, ты чего? С каких это пор ты на баб кидаешься?

— Я на нее не кидался, Горе, а стоило бы. Хотя бы в рожу смазливую все высказать. Но куда там, ишь ты, охрану наняла какую — и близко не подойдешь. Побежала вон с кладбища как резво, видать, хоть остатки совести нашлись, и в глаза нам стыдно смотреть стало. Ну ничего, я в ресторане все еще выскажу, сколько успею, но выскажу! Клал я на ее охрану, полезут угомонять — самих угомоню.

— Гром, ты мне нормально хоть что-то объяснишь?

— А чего объяснять то? Это она виновата в том, что Петрович наш так быстро помер.

Я глянул на него недоуменно. Херасе заявы.

— В смысле?

— В прямом. Эта сучка проклятая, с кем свяжется из мужиков — тому прямая дорога в могилу.

— Ты уже тяпнул что ли?

— Да иди ты! Еще дыхнуть попроси. Ни в одном глазу еще. Говорю тебе — ее вина.

— Гром, ну ты даешь! — я бы расхохотался, будь обстоятельства другими. — С каких таких пор ты в мистическую хрень верить начал?

— С таких, когда она реальными фактами подтверждена стала.

Так, походу, все очень запущено у нас.

— Отсюда поподробнее пожалуйста, — подавив вздох, потребовал я, предвкушая полную фигню. — Какие такие факты обличают эту бедную вдову? Копыта в туфлях и хвост под платьем, что ведьму выдают?