Иллюзия вторая. Перелом - стр. 20
– Да, да, – акула о чём-то сосредоточено думала, – я понимаю. А все процессы, происходящие тут лишь наполняли этот дом жизнью, так?
– Похоже на то, – согласился Артак, – но не все процессы можно назвать этим громким словом, которое так любят повторять люди. Я имею в виду слово «жизнь».
– Но ведь мы с вами остались!
– Да, но это совсем не меняет сути. Мы никуда и не можем деться. Не забывайте, что мы с вами отнюдь не бесплатное приложение к любому жилищу, сродни выдуманного и прикрепленного к дому кобольда или домового, мы с вами – самостоятельная и очень мощная сила – сила творящая, созидающая, формирующая. И вовсе не человек пользуется нами, а наоборот – это мы управляем человеком, мы и создаём его. И если управление – наше с вами дело, то это, – дракон повертел в лапах зеркальный осколок, – то это и наш дом, а значит – нам тут и убираться. Ведь в любом доме всегда должно быть чисто, не так ли? – Артак засмеялся, – и кроме того – и мысли, и слова, точно так же, как и бесконечно отражающие зеркала – всё это может уже быть или только ещё стать родным и близким, вожделенным и долгожданным, желаемым домом для человеческого сознания. И это значит что у нас с вами всего несколько вариантов – мы должны прибраться или в уже давным-давно существующем – в нашем собственном, общем доме, или восстановить дом разрушенный, понимаете? Или ещё один, последний вариант, не сильно благоприятный для него, – Артак посмотрел куда-то вверх, неопределённо, – мы с вами должны найти себе новый дом, ну или стать домом для кого-то ещё, – дракон мелко и безостановочно закивал головой, как будто сам Кивок – абориген этого мира – задержался в гостях и не торопился уходить, – или блуждать в темноте, пока наш новый дом сам не отыщет нас, что, конечно же, тоже является одним из возможных вариантов.
– Но ведь это зеркало разбито, а не потеряно! – акула повысила голос, – разбито – значит уничтожено, не так ли? Наш дом разрушен, да, согласна. Разрушен, но не потерян. И значит, наш дом можно восстановить, пусть даже если из мельчайших осколков. А его, – Агафья Тихоновна показала плавником куда-то вверх, показала неопределённо, словно кружась в танце разговора, – его сознание всего лишь потеряно, не так ли? Потеряно, но цело? А если так, то его можно найти с помощью самого простого луча света, созданием которого мы с вами сейчас и озабочены. Но если с его помощью мы находим лишь мелкие осколки зеркала… – Агафья Тихоновна помолчала всего лишь одно мгновение, – это значит что зеркало было не только потеряно – оно было разбито… Но тогда… Тогда он стал бы безумен, ведь так? Осколочное сознание… – акула говорила невпопад, – и у каждого осколка свой собственный луч. И каждый луч светит в своём собственном направлении. Получается что некогда цельное сознание раздробилось на миллионы частей. Продолжает ли оно в таком случае существовать? Может ли оно принести своему хозяину что-то полезное? Или, кроме безумства, нам ничего более ждать не приходится?
– Безумен? Вы думаете, он стал безумен? – дракон рассмеялся, – нет, нет, что вы. Безумие – то самое безумие, которое вы имеете в виду – одно из редких, можно сказать – редчайших проявлений человеческой многогранности. Такое безумие – точно такой же инструмент эволюции, как и любая другая мутация – мутация физиологическая, телесная. По сути своей, как общепринятое безумие, так и общепринятая нормальность – это одно и тоже, это плоды одного дерева, и даже плоды всего лишь одной его ветки – ведь и там и там сознание присутствует в полном объеме. Запомните это, – дракон поднял лапу, – в полном объеме! Ведь вы же не будете отрицать, что здесь, в этом месте, сознание, хоть и разбито, но сохранено? И что при большом желании мы смогли бы восстановить зеркальные стены нашего общего дома и продолжить бесконечно отражаться от них? Или смогли бы мы, например, создать единое и цельное зеркальное полотно из тех самых осколков что разбросаны перед нами? – Артак вдруг запнулся, внимательно посмотрел на Агафью Тихоновну и повторил: