Иллюзия вечности - стр. 27
Сказать, что мой друг был подавлен, значит не сказать ничего. Рухнувшая за считанные часы жизнь. Он жил сам, но никак не мог понять где. Во сне или наяву? Двигался, но боялся сделать лишний шаг, от которого вернётся чуть затихшая боль. Мне самому не понаслышке было знакомо это состояние.
– Где у тебя лекарства? – я спросил, не особо надеясь на прямой ответ. Но Саша молча ткнул пальцем на ящик в гарнитуре, а сам перебрался на диван.
Порывшись в аптечке, я нашел тазепам. Достал две таблетки и заставил его запить их водой. После чего отправил в другую комнату на кровать.
– Ты должен бороться за жизнь сейчас, потому что это в первую очередь твой долг перед родителями. Поверь мне, они хотят этого, пускай их уже и… Они всё равно всегда будут с тобой. Это не банальщина. Просто слушай сейчас. Потом поймешь. Ты сможешь почувствовать их присутствие. До удивительного это порой реально, – я сел рядом на край кровати, на которой мой друг вытянул ноги. – Мне казалось порой, что мамина рука гладит мои волосы. Натуральным образом, проводит по ним. Это… не только вера. Они действительно рядом. Мне кажется, как в нарезанном слоями мире живут невидимыми для нас. Но протянешь руку – и вдруг поймаешь что-то ладонью. Я конечно не оригинален в представлении этих образов, – усмехнулся сам себе, – но оттого не стану их отрицать. Куда проще согласиться, что так и есть… Саня, я прошёл через всё это уже давно. Признаюсь, боялся тишины ночи, потому что совсем не просто укрыться тогда от льющегося по венам одиночества. Совсем не просто. И выход зачастую видится один – самоубийство. Такое легкое на первый взгляд решение. Однажды даже влез на подоконник. Думал, всё! Сам знаешь, мысль, становящаяся навязчивой, сама собой не уходит. Но глянул вниз и струхнул. Ноги то снаружи, и тело туда уже клонит. Тут вцепился в раму со всей силы. Влез назад, еле отдышался. Господи, как же рад, что ты меня уберег. И, знаешь что? Внутрь квартиры завалился с ощущением, что будто руки меня туда толкают. Тогда поверил уж окончательно в присутствие родителей рядом. Такие дела, друг… Теперь тебе испытание. Но я искренне надеюсь, что нам повезёт. Ради них, наших родителей, может быть. Потому я сам не сдамся этим грёбанным обстоятельствам. И тебе не дам. Клянусь, мы будем бороться за жизнь вместе. Всегда. Мы должны сохранить жизни в благодарность родным за всё сделанное ради нас. Они нас породили в этот мир. Они с нами пожертвовали молодостью. Чтоб мы жили. Так как мы можем их теперь предать? Понимаешь? Все ради любви к ним, к себе.
Я поднялся на ноги: – Ты поспи, брат. Отдохни, а я всё время буду рядом. Только позови, слышишь. И я сделаю всё, что ты хочешь. А завтра… будет завтра.
Мой друг лежал лицом к стене. И только по его мокрому сопению и вздрагиваниям плеч я понимал, что он меня слышит. Он понимает.
Мне показалось, что Саше стало легче. Не так быстро отляжет от сердца, конечно. Но шаг за шагом. Слово за словом. Вместе мы справимся.
Вернувшись в большую комнату, за дверью я нашел початую бутылку водки. Полез в сервант за рюмкой и уставился на своё отражение в зеркале. Уши расплывались лопухами по салатницам. Нос краснел уродливым отростком. Рот сквозь призму хрусталя сверкал звериным оскалом. Кто мы? Живые, или уже только отражение жизни?… Я всё хорошо сказал ему. Мог признаться себе, что был доволен. И я верил, что так оно и есть на самом деле. Вот буду пить здесь, а на диване тетя Света с Сашкиным отцом сидят рядом. Брр! Даже жутковато стало.