Иллюзион для скептика - стр. 38

– Бывшие супруги нередко сводят счеты друг с другом.

– Вы сначала разберитесь, отчего наступила смерть.

– Разберемся, не волнуйтесь.

Полицейские довольно небрежно обыскали дом, проверили тягу в печке и клапан, который перекрывал дымоход. Он был открыт.

– Вы нашли клапан в таком же положении, когда приехали и застали бывшую жену мертвой?

– Я был потрясен увиденным и не сразу обратил внимание. В тот вечер накануне отъезда я сам растапливал печь и открыл клапан, как положено. Тяга была хорошая, сухие дрова занялись моментально.

– Если вы шесть лет не живете вместе, с какой стати гражданка Стефанская решила поселиться в вашем деревенском доме? – допытывался лейтенант.

– Она сказала, что хочет отдохнуть от городской суеты.

– Вы ей поверили?

– Я не люблю лезть людям в душу. Маша спросила, можно ли ей провести в Киреевке несколько дней на свежем воздухе, я разрешил. Мы не враги! Я привез ее сюда, помог устроиться… и уехал.

– Часто она обращалась к вам с подобными просьбами?

– После развода первый раз, – признался Илья. – Мы практически не общались.

– И вдруг она ни с того, ни с сего является и просит приюта?

– Может, Маша поссорилась с сожителем. Откуда мне знать? По-моему, это нормально помочь женщине, даже если она – бывшая супруга.

– Гражданка Стефанская жила с мужчиной? – заинтересовался оперативник. – Кто он?

– Валерий Трошкин, продюсер.

– Между вами возник конфликт?

– Я с Трошкиным последний раз виделся полтора года назад на кинофестивале. Мы близко не знакомы, а значит и повода для конфликта не было.

– Вы ревновали к нему свою жену?

– Послушайте! Какая ревность? У Маши была своя жизнь, у меня – своя. Вы что, не поняли?

Лейтенант задавал Илье разные каверзные вопросы, умаялся и решил сворачиваться. Его товарищи закончили работу раньше и нервно курили на крыльце, поглядывая на часы. Им хотелось поскорее добраться до дому, поужинать и завалиться спать. Один из них заглянул в горницу и нетерпеливо молвил:

– Эй, лейтенант, по коням! Поздно уже.

Полицейский УАЗик укатил вслед за фургоном, в который погрузили тело. Илья закрыл ворота и вернулся в дом. Собрал в чемодан и сумку вещи Маши, сел на стул и задумался. Куда их теперь? Отвезти Трошкину или оставить себе?

– На память, – криво усмехнулся он.

По комнате гулял сквозняк, но запах тлена не выветрился. Едва уловимый тошнотворный душок, казалось, пропитал здесь все.

Илья был зол и растерян. Смерть Маши оказалась «черным лебедем», который без спросу залетел в его жизненное пространство. Нарушил планы, выбил из колеи. Или это – проявление той новой действительности, которая нынче лезла изо всех дыр?

– Что за хрень? – спросил он в стылую пустоту.

В ответ кто-то громко постучал в дверь. Илья вздрогнул от резкого звука и вышел в сени. Явился дед Аким с кислым выражением на небритом лице и бутылкой самогона в руках.

– Сумерничаешь? Не боязно после покойницы?

– Другого бояться надо, – мотнул головой Илья, но не стал вдаваться в объяснения. – Давай, старик, проходи. Помянем усопшую.

– Закусь есть?

– Найдется.

Дед бочком проскользнул в кухню и, не раздеваясь, устроился за столом.

– Холодно у тебя, сосед! Наливай для сугреву.

Они выпили по полстакана крепкого самогона и закусили продуктами, которыми был набит холодильник.

– Ты всю эту еду забирай себе, – предложил Илья. – На неделю хватит.