Иллюзии - стр. 7
– Вот это прогулка, сынок.
– А как же иначе. Мы предлагаем товар высшего сорта.
– Это все твой друг. Вот уж кто умеет предложить свой товар.
– Почему он?
– Вот что я тебе скажу. Твой друг продал бы золу самому дьяволу. Держу пари, разве не так?
– С чего вы это взяли?
– Из-за девочки, почему же еще. Чтобы моя внучка Сара полетела на самолете! – Он не спускал глаз с Трэвл Эйра, кружащего над фермой в голубовато-серебристой дымке. Он говорил как человек, обнаруживший у себя в саду засохшую березу, которая вдруг расцвела и покрылась румяными спелыми яблоками.
– С самого рождения эта девочка до смерти боялась высоты. Вопит. Просто в ужас приходит. Она бы скорее голой рукой схватила шершня, чем влезла на дерево. Не поднялась бы по лестнице на чердак, даже если бы началось наводнение. Девочка чудо как хорошо управляется с машинами, да и с животными неплохо ладит, но высота – она ее боится как чумы! И вот посмотрите-ка – она летит!
Он говорил о нынешних и добрых старых временах, припомнил, как много лет назад такие же вот бродяги-авиаторы, бывало, появлялись у Гейлсбурга и Монмаута на таких же, как у нас, самолетиках – у них тоже было по два крыла, – только те выделывали с ними черт знает что.
Я смотрел, как далекий Тревл Эйр становится все больше, как он снижается над полем по более крутой спирали, чем это сделал бы я, будь у меня на борту девочка, которая боится высоты… Как он скользнул над кукурузным полем, оградой, коснулся скошенной травы и приземлился на три точки так, что дух захватило. Дональд Шимода, должно быть, уже немало налетал, если уж он мог так посадить Тревл Эйр.
Самолет подкатил и остановился возле нас, для этого не пришлось делать никаких лишних усилий – пропеллер тихонько звякнул и остановился. И ни одной мертвой мошки на восьмифутовой лопасти.
Я вскочил, чтобы помочь, отстегнул у девочки ремень, открыл для нее дверцу передней кабины и показал, куда поставить ногу, чтобы не повредить обшивку крыла.
– Как тебе понравилось?
Она даже не слышала, что я ей сказал.
– Деда! Я не боюсь! Мне было не страшно, честно! Дом был как игрушечный, и мамочка помахала мне, а Дон сказал, что я боялась просто потому, что однажды упала с высоты и умерла, и что больше я не должна бояться! Я буду летчиком, деда! У меня будет самолет, и я сама буду чинить его, и везде летать, и катать людей на своем самолете! Можно?
Шимода улыбнулся старику и пожал плечами.
– Это он сказал тебе, что ты будешь летчиком, да, Сара?
– Нет, я сама. Ведь я уже хорошо разбираюсь в моторах, ты же знаешь!
– Ладно, поговоришь об этом со своей матерью. Нам пора домой.
Эти двое поблагодарили нас, и один пошел, а другая вприпрыжку побежала к своему грузовичку, оба изменившиеся от того, что случилось с ними на поле и в небе.
Появились еще два автомобиля, потом еще один, и весь день у нас было полно людей, которые хотели увидеть Феррис с высоты птичьего полета.
Мы сделали двенадцать или тринадцать рейсов, при этом торопились, как только могли, потом я помчался в город за горючим для Флита. Потом было еще несколько пассажиров, и еще, и настал вечер, а мы без остановки взлетали и садились до самого заката.
Где-то на дорожном указателе я прочитал: население 220, и к тому времени, как стемнело, я стал думать, что мы прокатили их всех, может, еще нескольких и из пригорода. В спешке я забыл спросить Дона о Саре и о том, что он ей сказал, придумал ли какую-то историю – или то, что он думал о смерти, было правдой. И краем глаза, пока пассажиры рассаживались, я внимательно наблюдал за его самолетом.