Иллюзии красного - стр. 39
– Все это произошло здесь, в доме? – спросил Вален.
Инна Аркадьевна ответила не сразу. Она опустила свечу, задула ее, и положила в карман темного длинного передника. Затем мягко тронула за локоть Ника, взяла у него из рук вторую свечу, которая ходила ходуном и едва не погасла.
– Нет-нет, что вы! Аграфена Федоровна жила в Велинском имении Баскаковых, там же, в фамильном склепе, они и похоронили дочь.
– А куда делись серьги? – Вален чувствовал в груди жар. Его снова ждет удача! Не стоит и сомневаться!
– Этого никто не знает. Последний раз их видели на Александре, когда ее тело выставили в бальном зале имения, чтобы все, кто ее любил, могли попрощаться с ней. А потом… – Инна Аркадьевна задумалась. – Серьги были ей очень дороги. Скоре всего, она не захотела с ними расставаться. Во всяком случае, я больше ничего не могу добавить к сказанному.
Возвратившись на следующий день в Москву, Ник и Вален проспали до вечера. Рюкзаки, так и не разобранные, стояли в прихожей.
Вален проснулся первый, решил принять душ. Свежий и довольный, застегивая на ходу молнию олимпийки, подошел будить друга.
– Ник, вставай пить чай.
– Только не забудь налить воду в чайник, а то он мгновенно расплавится, – мученическим голосом отозвался Ник. Подумал: Чего это он так сияет? – радостно-возбужденный вид Валена вызвал у него глухую злобу. Сам он чувствовал себя прескверно: снились кошмары, голова раскалывалась от боли. – Не надо было столько пить на проклятой рыбалке!
Крепкий чай пришелся очень кстати. Нику не хотелось говорить о том, что они узнали в доме Полторацких, поэтому он молча пил чай, стараясь не смотреть на друга.
– Ты что такой кислый? Простудился или влюбился?
Ник скривился от отвращения, решив не реагировать на такой плоский юмор.
– Не можешь забыть прекрасную мадам? – не унимался Вален.
– Больше ничего не придумал? Она же старуха!
– Я имел в виду ту, другую, что на портрете. Помнишь, как ты на нее пялился? Если бы не я, так бы и торчал там до сих пор!
Ник неосторожно хлебнул горячего чая и обжегся. Он готов был убить Валена на месте.
– Ты на себя посмотри! Всю дорогу загадочно улыбался, – прямо вылитая Джоконда [6]! – а теперь и вовсе сияешь от счастья. Может быть, это ты влюбился?
– Ладно, не ворчи. Я радуюсь, потому что все так удачно складывается! Ты слышал про серьги? Если они тогда стоили целое состояние, то сейчас им и вовсе цены нет! Ювелир, знакомый твоего папочки, отвалит нам за них кругленькую сумму.
– Ты так говоришь, как будто они уже у тебя в кармане! Где ты их возьмешь? Сколько лет прошло! – Ник морщился от боли в затылке, самоуверенный и здоровый вид Валена страшно бесил его. – Золотоискатель!
– Ник, дружище! Любая красавица будет у твоих ног! Ты будешь любим и сказочно богат! – Вален был в таком приподнятом настроении, что не замечал саркастического тона товарища.
Ник презрительно хмыкнул, выслушав его восторженную тираду.
Впечатления увиденного в старом доме оказались слишком сильным испытанием для слабой натуры Ника. Вот уже несколько дней он не мог прийти в себя. Перед глазами так и стояли: мрачный каменный особняк, темные стены, полумрак галереи, женщина с портрета, седая старуха, похожая сзади на юную даму, сундуки, паутина и горящие свечи. Иногда ему казалось, что гуляющий по опустевшему дому сквозняк, липкой сыростью касается его лица. Он вздрагивал, оглядывался и убеждался в том, что находится в своей собственной квартире, окруженный привычными и современными вещами.