Илиади (Джуга 2) - стр. 43
– Мамочка, папочка, мы вечером вернемся, – сказала Ирен и еще раз расцеловала родителей. Она нагнулась и потрепала свою таксу, уши которой волочились по земле. Собака недовольно залаяла, мол: «Не оставляй меня». Лана и Илья с улыбкой переглянулись и попрощались.
Илья и Ирен пошли к машине. Собака с лаем побежала за ними.
– Тасик, Тасик! – позвал Леонид, и собака помчалась назад. Илья спиной чувствовал, как Лана провожала его взглядом. Он воспользовался моментом и демонстративно шлепнул Ирен по обтянутой брюками попе.
– Что ты делаешь, с ума сошел?! – приглушенно процедила сквозь зубы Ирен. – Ты же знаешь, что смотрят!
– Не смотрят, а смотрит. Это свойственно только Лане, – со смехом ответил Илья, – знаю, ей понравится, что я тебя ласкаю, и у самой фантазия разыграется.
– Ох, какой ты противный!
– Тоже мне новость!
Он открыл дверь машины, и Ирен села на переднее сиденье. Он обошел машину и, прежде чем сесть, посмотрел на Лану. Лана смотрела с улыбкой и качала головой. Илья послал будущей теще воздушный поцелуй, сел в машину и двинулся с места.
– Ты что, хочешь свести маму с ума?
– Хочу. Если она будет думать, что я постоянно тебя ласкаю, она будет меня еще больше любить.
– Она может обидеться на твое поведение!
– Вовсе нет, наоборот. Последние недели у нее был стресс, она пережила неприятные дни, сейчас нужно перевести ее внимание на более приятные вещи.
– Значит, ты и маме проводишь терапию?
– А как же?!
– Я тебя убью, противный!
– Ах, какое спасибо скажут тебе арабы – ты и не представляешь!
– А что? Что-нибудь происходит? – спросила она озабоченно.
– Нет, все спокойно.
Когда они подъехали к мосту набережной Монблана для переезда через Женевское озеро и остановились у светофора, Ирен с удивлением спросила:
– Куда это мы едем?
– Зайдем ненадолго в парк? Смотри, какая хорошая погода. У дедушки нам придется целый день быть в помещении.
– Хорошо, любимый. Я тоже целыми днями сижу и занимаюсь, на улицу практически не выхожу.
Через пять минут они свернули с набережной в парк и пошли вверх по тенистой аллее. Мокрая после вчерашнего дождя ярко-зеленая трава блестела на солнце. Только один взгляд на склон горы навевал возвышенное настроение. Чуть струшенные дождем цветущие кусты старались продлить срок своего цветения и наполняли парк пестротой красок. Если где-нибудь и возможно увидеть все богатство осенних красок, так это в парке Овив.
Долго бродили они, взявшись за руки, плавая мыслями в разных плоскостях. Как всегда, молчание прервала Ирен.
– Любимый, неужели до сих пор у тебя не возникало желания повидать дедушку?
– Как нет? И желание возникло, и повидал уже. Я несколько дней был с ним.
– Ну и?.. – Ирен остановилась и с удивлением посмотрела на Илью.
– Что – «и»? Я застал старика в очень плохом состоянии, можно сказать, еле успел. У него сразу же исправилось и настроение, и самочувствие. Он повеселел, порозовел, и иммунитет у него улучшился. Когда я пришел, врачи не могли мне сказать ничего утешительного, только разводили руками. Все обрадовались моему приходу. Видимо, уже и не ждали, и дедушка был в апатии. Он сразу же спросил о тебе. Я все объяснил и обещал, что каждое воскресенье буду тебя приводить.
Ирен посмотрела на Илью с благодарностью.
– Ты бурчливый, но очень хороший! – обняла она его. – Я так и подумала, когда два дня не могла с тобой связаться: или уехал куда-нибудь, или у них.