Ил-2 атакует. Огненное небо 1942-го - стр. 24
Они пронеслись совсем рядом, и Смурыгов успел заметить, что фюзеляж у хвоста этих самолетов очень тонкий – это им придавало отдаленное сходство с осой. Проводив их взглядом, летчик увидел, как те с креном пошли вверх и в развороте скрылись за хвостом его штурмовика. Со спины будто обдало холодным сквозняком. «Неужели «мессеры»?» Перевел взгляд на штурмовики, те снова удалились – опять надо их догонять. Дал полный газ, а сближения что-то незаметно. «Не иначе как Зайцев принял решение скрыться от «мессеров» на максимальной скорости», – подумал ведомый. В это время справа от него заструились огненные дорожки, нацеленные на впереди идущие штурмовики. Те не шелохнулись и продолжали полет по прямой с курсом на Бобруйск.
И вдруг Смурыгов увидел справа поравнявшийся с ним самолет: на фюзеляже черный крест с белой окантовкой и паучья свастика на киле… Опустив нос, он вел огонь по самолету Кротова, на обшивке крыла штурмовика засверкали разрывы, а из правой гондолы выпала стойка шасси с колесом. Один, а потом и второй «мессершмитты» оказались уже впереди, пальцы Смурыгова инстинктивно нажали на гашетки – треснули скорострельные пулеметы. Трассы прошли недалеко от самолета Кротова, а «мессеры» взмыли вверх. Опомнившийся летчик больше стрелять не стал – ведь так можно угодить и по своему…
Уже были видны Бобруйск и Березина. Неподалеку от взорванного моста с уткнувшимися в воду пролетами протянулась ленточка наведенных понтонов. От сброшенных бомб поднялись столбы воды, а Зайцев и Кротов уже неслись к западному берегу на скопление грузовиков. Смурыгов, шедший последним, прицелился, выпустил «эрэсы» – они рванули в гуще машин. Скрылась под крылом Березина, и сразу загустели дымки зенитных разрывов. Зайцев заложил крутой правый крен, Смурыгов успел вывернуться сразу за командиром, а самолет Кротова с выпавшей ногой шасси оказался далеко в стороне и вяло поворачивал к восточному берегу. Сзади к нему, как пиявки, присосались два «мессера». Кротов на поврежденном самолете взял курс на аэродром, а Зайцев со Смурыговым полетели в сторону Борисова на разведку переправ.
Летели над Березиной. С западного берега по ним то и дело били зенитки. Тогда ведущий сообразил, что можно лететь восточнее реки – лишь бы не терять ее из виду, и вышел из зоны огня. Полет протекал спокойно, и Зайцев решил было брать курс на свой аэродром, как вдруг у Свислочи увидели мост, протянувшийся до средины реки. От берега на веслах шел понтон, в нем сидели несколько человек. Летчики довернули на него, открыли огонь. Пули секли зеркало воды у понтона, там кто-то плашмя плюхнулся за борт, остальные так и остались лежать на дне посудины. На западном берегу стояло несколько автомашин. Перенесли огонь на них – вспыхнул грузовик, немецкие солдаты заметались по редкому кустарнику, прыгали с крутого берега…
Зайцев и Смурыгов заходили на посадку и увидели распластанный штурмовик Кротова. За ним по зеленому аэродромному полю тянулась полоса черной, словно вспаханной, земли. Винт покорежен. В стороне валялась вырванная вместе с колесом стойка шасси и масляный радиатор. Броня мотора и кабины стала бурого цвета, крылья иссечены, на рулях поворота и высоты остались лишь дюралевые ободья да клочья перкаля. Возле самолета в окружении техников стоял бледный Кротов. Он докуривал вторую цигарку, держась рукой за левое плечо.