Икам. Случайный визит. Четвертая книга романа «Икам – легенда легиона» - стр. 50

– Значит, жить простому человеку можно только в городе?

– Простому человеку жить плохо везде, и в городе, тоже. Раньше в Персии было много городов. Славу городам создавали его мастера. Ведь купцам нужно чем-то торговать. Поэтому правители Персии, всегда давали городам право на самоуправление. Городские старейшины сами решали, как собрать налоги, определенные Государем и, как решать свои вопросы. Горожане были свободными людьми и честно зарабатывали свой хлеб. Ни один мастер не делает вещь от начала до конца. Над твоим халатом, трудился пастух, который вырастил овец. Стригаль их постриг. Шерсточес расчесал шерсть, чтобы из неё можно было спрясть нить. Один мастер сделал ткацкий станок, другой сделал ткань, третий раскрасил её. А кто-то сделал простую иглу, без чего нельзя сшить, кто-то сделал ножницы, а кто-то должен был сварить железо для ножниц и иглы. Поэтому, в городах всегда были Союзы мастеров, которые определяли цены на сырьё и цену труда мастеров. И никто не мешал мастерам работать, создавая нужные и красивые вещи. Погонщики верблюдов, вообразившие себя посредниками между людьми и Богом, запретили, профессиональные союзы, цехи и объединения мастеров, видя в них угрозу своей власти. Для этого они нашли очень убедительный аргумент: «Если Пророк Мухаммед, который даже вопрос своей женитьбы обсуждал со Всевышнем, ничего не упомянул в своих откровениях об объединениях-союзов ремесленников и мастеров, значит, они просто никому не нужны».

Но, тогда объединения мастеров, просто стали тайными. Посторонних людей туда не пускали, и мастера, брали со своих подмастерий и учеников клятву верности себе и своей корпорации.

Но, когда пришли тюрки, эти неграмотные пастухи, решили, что с мастеров можно получать больше, чем с селянина. Можно, если дать ему спокойно работать и определить размер налога с дохода.

Чтобы сделать простое седло нужны доски, клей, краски, кожа и многое другое. Над седлом трудится несколько мастеров, и в результате получается седло, которое стоит тридцать дирхемов. Налог с одного седла не должен быть больше трех дирхемов. Но умные тюрки решили, что могут и должны получать по три дирхема с каждого мастера, приложившего руку к его производству.

Ослепленные своей жадностью, они раздали все мастерские своим тюркам в собственность, чтобы они могли кормить своих вечно голодных жен и детей. Тюрки считают себя собственниками не только мастерских, но всех мастеров и всех членов их семей, и обращаются с ними, как со своей собственностью. Так в одночасье, свободные мастера со своими домочадцами угодили в рабство к дикарям-чабанам и табунщикам.

Стоит ли удивляться, что люди здесь живут не очень богато, и, что у властей нет желания и возможностей ухаживать за каналами и дорогами.

– Я многое понял, из твоего рассказа, но мне все-таки непонятно, почему мастер продает свою продукцию дороже, чем городской купец?

– Все очень просто. Мастер просит за товар столько, сколько она стоит, то есть сколько он затратил на материал и во сколько оценивает свой труд. А купец в городе – торговец крадеными товарами. Он торгует продуктами, которые «иктадары» силой отобрали у своих людей и привезли купцам для продажи. Купцу нужно быстрее сбыть краденный товар, пока он не испортился у него на складе, поэтому он готов продавать его за пол цены. Все равно этих денег хватит и тюрку-иктадару, и купцу-мародеру.