Икам и Последний Дракон. Книга пятая похождений Икама - стр. 67
Два Посольства встретились в Степи неподалеку от Железных Ворот Дербента. Одно Посольство хана Тохтамыша вел посол Нойон Урак, вторым командовал Шамсутдин Алмалыкий, он вез Тохтамышу гневные претензии своего господина. Воспользовавшись отсутствием посторонних лиц, оба Посла посчитали возможным встретиться в шатре, чтобы обсудить свои дела. Разговор вышел достаточно откровенным. Не тот и не другой, понимая неизбежность военного столкновения двух армий не хотели в это время оказаться в лагере противника. Жизнь и так полна неприятностей и неожиданностей, и рисковать ею без необходимости неприемлемо для профессионального дипломата.
Нойон Урак с каменным лицом ознакомился с содержанием письма Гургена Тимура, подлинник которого он получил от своего коллеги. Ему было ясно, что его «миссия невыполнима» по определению. Но и вернуться с пустыми руками к Тохтамышу он не мог. Пока Урак и Шамсутдин мучительно искали выход из сложившегося положения, наш герой, находящийся рядом на правах помощника, с обезоруживающим нахальствам попросил Послов разговора наедине. Когда все посторонние покинули шатер (известно, что ничто не придает смелости, граничащей с безрассудством, как стремление выполнить свой долг без риска для жизни), Икам передал нойону Ураку свиток, на котором были перечислены все воинские отряды, составившие армию Тимура с указанием их численности и имен их командиров. В ответ на недоуменный взгляд Шамсутдина, наш наглец заявил, что эта неофициальная и секретная информация должна убедить Посла Тохтамыша немедленно вернуться к своему безрассудному господину, чтобы призвать его подчиниться требованиям Победоносного Эмира. Общность целей помогает людям быстрее найти общий язык. Ознакомившись с содержанием списка, нойон сказал, что если бы он мог сохранить этот список у себя, то он мог бы считать свою миссию выполненной и вернулся, чтоб довести эти сведения своему Господину и, заодно он смог бы передать ему Послание Эмира.
Тут наш герой, прямолинейно заявил, что этот список является секретным и даже за три тысячи динаров, он не смог бы его оставить его Послу возможного противника.
Слово не воробей… Оно вырвалось, и его услышали трое и поняли друг друга.
– А за пять?
В шатре повисла тишина. Икам, словно потеряв дар речи, от возмущения, встал и отошел в дальнюю часть юрты, отвернувшись лицом к стене. Шамсутдин, прикрыв два глаза, слегка качнул головой. Урак тоже вежливо склонил голову в прощальном поклоне. Лист со злополучным списком исчез в его рукаве. Посол хана поднялся и, неся перед собой футляр с посланием Эмира, вышел из шатра.
Через некоторое время, два посольских каравана разошлись в разные стороны. Послы спешили донести до своих Повелителей, все то, что смогли узнать о противнике.
Двух гулямов, прибывших к Послу Шамсутдину, в качестве прощального дара с деревянным опечатанным ларцом, в котором, как они заявили находится дипломатическая почта, Посол предусмотрительно приказал придушить их обоих, без долгих разговоров. Как и следовало ожидать, вместо обещанных писем, в ларце оказалось всего лишь пять тысяч новеньких золотых динаров, отпечатанных в Багдаде с именем нечестивого Ахмеда Джалаира. Вечером того же дня Шамсутдин передал Икаму кошель с двумя тысячами динаров, на что тот возмущенно ответил, что если уважаемый Посол отравлен богомерзкими идеалами Равенства и Братства, то он ему не попутчик. Если начальники будут получать наравне с подчиненными, то Мир погрузится в Анархию и Хаос. Если господин Шамсутдин считает возможным наградить своего помощника, некой суммой, то пусть она хотя бы будет приличной, для устоев Мира!