II THE HORROR. Когда я поняла, что должна тебя бояться - стр. 15
Задёргиваю шторы в спальне и ложусь на свежее бельё. Подушки пахнут кондиционером для белья. Альпийский луг или морозная свежесть. Так не пойдёт. Встаю, иду в коридор, достаю из ящика эйфорию, возвращаюсь в спальню и брызгаю на подушку. Глубокий вдох. Закрываю глаза.
И открываю их в прошлом. В коридоре квартиры своих родителей. Сейчас семь утра. Я ничего не ела со вчерашнего дня и не спала ни минуты этой ночью. Я только что пришла домой, как раз вовремя, мама только что проснулась. Она вышла из своей спальни, поймав меня на пути к ванной, и сказала:
– О! Ты сегодня рано встала, молодец! Во сколько вчера вернулась?
Мама думает, что я была с Кристиной на бьюти-шоу Зверева в Ледовом Дворце на Большевиков. У меня правда были билеты, но я не пошла. Я застыла на пару мгновений, пытаясь угадать, во сколько мама легла спать накануне.
– Эмм, я не помню точно, наверное, около двух часов ночи, – отвечаю я.
Маму устроил этот ответ. Я облегчённо вздохнула и пошла в ванну. Постояв под прохладным душем минут семь, который, к слову сказать, не добавил мне ни капли бодрости, я вышла и поймала недовольный взгляд мамы, которая из-за меня опаздывает на работу.
– Вместе выйдем, да? – Говорит она, забегая в ванну.
Я планировала сегодня прогулять колледж, но в последнее время я слишком много вру маме и поэтому молча киваю. Не то чтобы я переживаю по поводу своих моральных качеств, но чисто статистически вероятность моего прокола увеличивается с каждым новым вихрем вранья, который я наматываю вокруг своей персоны перед родителями. Рано или поздно я сама запутаюсь. Поэтому съезжу в колледж. Напомню о своём существовании преподавателям и одногруппникам.
Пока мама сушит волосы, я залпом выпиваю её кофе и иду в свою комнату переодеться. Затем выхожу в коридор и надеваю короткую дутую куртку цвета маджента. Мама поспешно выбегает вместе со мной.
– Ой, заморозишь свою жопу когда-нибудь! – Говорит мама, пока мы идём к автобусной остановке. Я молча улыбаюсь, спрятав рот под высоким воротом куртки, обрекающей меня на замороженную жопу.
Я прячу руки в карманах, в одном из которых крепко сжимаю телефон. Не буду врать, что не жду смс или звонка. Но заранее знаю, что если он позвонит, то я не возьму. А если напишет, то я постараюсь не отвечать, как можно дольше. Это такая игра.
Мы спускаемся в метро на станции Финляндский вокзал. Мама работает на Балтийской, а я учусь на Нарвской. Совсем рядом, всего одна станция. Когда мы проезжаем площадь Александра Невского, телефон в руке начинает вибрировать, и я опускаю плечи, расслабившись и обрадовавшись тому, что он написал. Я переживала, что вчерашний вечер мог стать последним в наших отношениях из-за того, что Дима разочаруется во мне окончательно.
Так я и проехала все станции до Балтийской, сжимая телефон в руке в кармане. Только когда я попрощалась с мамой, и она вышла из поезда, я достаю телефон из кармана и читаю: «Я у твоего дома. Выходи». Смотрю на время получения сообщения и решаю, что достойная пауза уже выдержана. Отвечаю: «Я не дома». И поезд уносит меня из зоны доступа на две минуты. И возвращает в неё.
«Твою мать, ну и где ты?!»
Я расстроенно выдыхаю и зажмуриваю опухшие от недосыпа глаза. Я надеялась, что он перестал злиться. Не хочу продолжать эту ссору. Начинаю медленно набирать ответ, держась левой рукой за поручень сверху: «Я не хочу продолжать», и в это мгновение двери открываются, и толпа людей, подхватив меня и сжав, как в тисках, выносит из поезда и тащит к эскалатору.