II. Маска Зорро. Голубой бриллиант - стр. 89
– И тебя, – проник в самую глубокую точку ее тела его тихий шепот. – Я так скучал.
Словно разряд молнии ударил ей в грудь. Весь мир в тот момент разделился на то, что было до этих слов, и то, что будет после. Стало невозможно дышать. Если сейчас не произойдет чудо, она умрет.
– Что-нибудь еще, сеньор?
Давид! О, он все еще здесь! Хвала Небесам, у нее появилось мгновение на вдох.
– Нет, ты свободен.
– Благодарю, сеньор.
Послышались удаляющиеся шаги.
Да какая разница, как Давид здесь оказался! Главное, что он только что спас ей жизнь, иначе она бы провалилась в Преисподнюю, испепеленная до основания зеленым пламенем. Изабелла начала судорожно выбираться из сладостной ловушки между спинкой дивана и молодым человеком, куда он, по всей видимости, намеренно ее поместил.
– Я… извините, мне пора, – путаясь в словах, начала лепетать она. – Вам нужно отдохнуть, Вы только прибыли. Или, может, у Вас еще дела, – карабкалась Изабелла по дивану, чтобы случайно не коснуться сильного тела, – а я Вам мешаю.
– У меня сейчас только одно дело, и оно здесь.
Ну зачем он так говорит? Он же плавит ее без огня. Каждое его слово впивается в ее кожу подобно раскаленному клейму. Клейму с его именем…
– Тогда я тем более не могу Вас больше задерживать, – в беспамятстве шепчет она, все еще малодушно надеясь избежать его очевидных слов.
– Я здесь из-за тебя.
Пронзала ли когда-нибудь его шпага чье-нибудь сердце? Падала ли его жертва замертво? Или билась еще в предсмертной агонии у его ног? Что он делал? Уходил? Наблюдал? Заставлял смотреть себе в глаза, сжигая последний воздух в и без того недвижимой груди? Если нет, то сейчас ему для этого даже не понадобился его клинок.
Он забрал все ее силы и ее свободу. Ее гордость, ее самообладание. От нее ничего не осталось.
Девушка только почувствовала, что он вернул ее обратно и, не дав больше пошевелиться, припал к ее губам. Она растворилась в его объятиях и положила руку ему на плечо.
Удивительно, какой он напряженный. Как сжатая до предела пружина. Кто бы мог подумать. А со стороны этого совершенно не видно. У Изабеллы на мгновение даже прояснилось в голове. Надо же. Он весь натянут, словно струна.
Ей стало не по себе. Она скользнула рукой с его плеча на грудь. Нет, ей не кажется. Его рельефные мышцы будто скованы неведомой силой. Каменные, непробиваемые. А его дыхание? Она только сейчас додумалась вслушаться в его ритм… Такое тяжелое и прерывистое.
– Вы устали, – прошептала она, прослушивая ладонью неровные удары его сердца. – Вы так напряжены. Вам нужно расслабиться и отдохнуть.
В хрустальной люстре зашипела и потухла последняя из двух десятков горящих свечей. Стало совершенно темно. Только свет бело-желтой луны и звезд на безоблачном небе за просторным окном.
Вроде бы Зорро улыбнулся ее словам и, осторожно сжав ее тонкие пальцы, поцеловал их вместо ответа.
– Я могу что-то сделать для Вас? – снова прошептала она.
– Ты уже делаешь.
– Я просто лежу рядом.
– За этим я шел сюда.
– У Вас не получится заснуть в таком состоянии.
– Это не обязательно.
– Обязательно, – вдруг, сама не ожидая от себя, с нажимом произнесла Изабелла. – Вам это необходимо. Когда Вы последний раз отдыхали?
Зорро немного отстранился от нее и, потянувшись всем телом, произнес с характерными хриплыми нотками: