II. Маска Зорро. Голубой бриллиант - стр. 104

– После которого ты еще час искала своего Зорро.

– Какой час?! Я просто уточнила.

– Ой, да ладно! Все утро его звала.

– Что?!

– Зорро звала своего, говорю.

Изабелла хотела было указать не на шутку разошедшейся своднице, что Зорро никогда ей не принадлежал, но слова Керолайн о том, что она говорила во сне, быстро изменили ее настрой.

Неужели она под силой впечатлений действительно говорила вслух? А что если… Да нет же, она не могла произнести ту фразу в полный голос. В противном случае, фрейлина до сих пор валялась бы без сознания, сраженная наповал столь чувственными и откровенными снами своей принцессы. Значит, эта несносная девчонка опять расставляет сети. Нет уж, второй раз подряд этот номер у нее не пройдет!

– Нельзя заставлять нашего гостя ждать, – твердо произнесла Изабелла, поднимаясь с пола и умышленно игнорируя огорченно вытянувшееся лицо подруги.

– Он вчера тоже опоздал, поэтому сегодня мы имеем право задержаться, – попыталась еще немного потянуть время Керолайн.

– Он задержался из-за дел, а мы – из-за болтовни, – сухо парировала Изабелла.

Она сняла все прилипшие к телу и сорочке травинки, быстро перебрала волосы и перекинула их через одно плечо, после чего уделила несколько минут своим подопечным и, завершив таким образом запланированный перечень дел в конюшне, направилась к выходу.

– Кстати, кто забинтовал Тито? – как можно более строго спросила Изабелла, чтобы Кери не смогла услышать в ее голосе ни одной слабой ноты и воспользоваться этим в личных интересах.

– Одна очень заносчивая особа, – фыркнула фрейлина, недовольно плетясь сзади.

– Шарлотта и заносчивость – несовместимые понятия, – с нажимом произнесла Изабелла.

Кери что-то неразборчиво проворчала в ответ.

– Сколько еще есть времени до завтрака?

– Двадцать минут, – буркнула подруга.

– Значит, надо поторопиться.

Изабелла уверенным шагом вышла из конюшни. Бал впереди, и еще пока ничего не произошло, поэтому строить какие-либо мифические предположения в ущерб собственному спокойствию было бессмысленно. Все, что ей приснилось сегодня, останется только в ее памяти, и никто и никогда об этом не узнает. Все ее мысли относительно чувств к Зорро – не более, чем сила влияния столь эмоционального сна. Сюда же относится и взрыв ее признаний самой себе о том, как сильно она по нему скучает и жаждет увидеть. Следовательно, думать обо все этом – пустая трата времени. Сейчас же впереди маячила другая задача и, к тому же, совершенно реальная. Если сеньор Монтеррей сегодня присоединится к их завтраку, это будет означать, что он ночевал в гасиенде де ла Вега. А из этого напрашивался вывод о том, что ночные переговоры, может, и недолгие, но должны были состояться. Поэтому вполне вероятно, что об их результатах будет объявлено в ближайшее время, которое наилучшим образом подходило к собранию за утренней трапезой. Кроме того, необходимо было успокоить важного гостя после вчерашнего представления с потерей сознания. Не исключено, что сеньор Энрике до сих пор чувствует себя виноватым. Ведь он даже не имеет представления о том, что послужило поводом для обморока бывшей британской принцессы. В конце концов и так уже понятно, что Зорро он являться не может.

– Я вообще-то так и не рассказала тебе второе предположении о том, кем может быть сеньор Монтеррей, – раздался негромкий голос со стороны правого плеча.