Их пленница - стр. 38
– Знаешь, почему люди стали носить мех? – спросил Зверь. – Чтобы быть на нас похожими, они нам подражали. В ней не замерзнешь.
За эту красоту я была готова расцеловать обоих.
Кир не соврал: я в ней не мерзла.
Следующей ночью я сидела в этой шубе под облетевшей яблоней и смотрела, как мальчики пожирают окровавленный снег и разгребают его лапами, внюхиваясь в запахи. Воздух пах зимой, хвоей и кровью.
Следующее зимнее воспоминание было не менее приятным.
Рождество и Новый год. Несколько недель праздника, музыки, карнавалов – ах, что за Новый год был! Между пьянками мы отдыхали, пили чай с апельсиновой цедрой или глинтвейн с корицей и имбирем, топили камин, ели и спали. Мне очень нравились булочки: с корицей и ванильным кремом. Крендельки, печенье, новогодний штрудель… Кухня «Авалона» пекла все, что я просила. А метель царапала стекло с той стороны окна.
Мне было уютно. Я наслаждалась душистым чаем. Наслаждалась вкусами, запахами, как теперь воспоминаниями. Все, что мне осталось.
В новогоднюю ночь на мне было блестящее коричнево-медное платье, сияющее, как маяк в ночи. Черные туфли с каблуками по последней моде из дорогой, приятно-пахнущей итальянской кожи. Такие легкие и удобные, что я плясала в них всю ночь и ноги не болели.
Мои волосы расчесала, завила и заплела мой стилист. Яркий макияж, казалось, состоял из одних блесток. Я была так красива… Я самой себе нравилась.
Каждый миг, каждое мгновение я была счастлива в ту ночь.
Мальчики пили абсент, а я шампанское. Когда мы ввалились в номер, в голове шумело от музыки, выпивки и смеха. Лучший Новый год в моей жизни. Это они сделали меня счастливой, показали мир, который я не знала прежде – мир, где можно быть защищенной и сытой, красивой и воздушной. Не думать о завтрашнем дне.
Многих моя судьба пугала. Но по-настоящему счастливой я стала там.
Первое превращение меня шокировало.
Я и прежде знала, что это не слишком красиво, но некоторые нюансы знают только посвященные. Мне, в тот момент человеку со стороны, многое было неизвестно.
Скажу откровенно, я была польщена.
Не все удостоены чести видеть, как человек становится зверем. Тем более, оба сразу.
Это зрелище для близких, родных, друзей – очень интимное и не в том, сексуальном плане. А куда глубже. Своей наготы они не стеснялись так, как изменений тела – глубокого преображения, в которых были беззащитны. И не в плане физическом, нет. Превращение – это откровение самой сути.
В общем, так просто это не объяснишь. Это надо видеть.
Все произошло там, под моей любимой яблоней. Двое моих любимых мужчин разделись донага. Оба в крови – не в своей, в чужой. Перед этим они убили и принесли оленя – крупного самца с раскидистыми рогами. Подогнув ноги, он смотрел стеклянными глазами в серое небо. Больше всего в память врезались неестественно вывернутая шея и вывалившийся из открытой пасти язык. Прежде я представляла охоту иначе… А добыча, как ни крути – это чей-то труп.
Зверь скрестил руки на груди, он смотрел на меня, открыв красивый, словно очерченный карандашом порочный рот. Пряный осенний ветер трепал шерсть на загривке оленя, трепал волосы возлюбленного. Сладко тянуло яблоками и пожелтевшей листвой. Время осени, время собирать урожай и охотиться, пока дичь жирная и не ушла на юг.