Их маленький, грязный секрет - стр. 22
- Расслабься, Том, ты сможешь, - задевал напряжённой вибрацией голос Вовки, теряющийся в её дыхании.
Девушка лежала на нём с расставленными ногами, впиваясь сосками в мощную грудь, и задыхалась от распирающего давления в том месте, где ещё никто не был. Лёгкая боль, обжигающее трение, выворачивающее удовольствие.
- Я на месте, - сдавлено прошипел Роман, замирая и давая возможность Томе смириться с размером. – Твой ход, - уже Вовке.
Для них троих мир перестал существовать в тот момент, когда Володя сделал первое движение, скользя внутрь и теряясь в обрушившемся небе. Синхронность, слаженность подачи, грудной стон, смешивающийся с горловым хрипом. Пот, стекающий и капающий на спину, испаряющийся от накала, чувство невозможности это перенести, нарастающий темп, стирающий всё, что было до, горькое осознание невозврата к пресным отношениям и взрыв, топящий сомнения, смешивающийся с победоносным рычанием и их семенем, выжигающим остатки воли. Она их… И только их… По-другому не может быть…
- Привет, подруга, - выбивает из воспоминаний Наташка, садясь за столик под пёстрым зонтиком в открытом кафе. – Вся сияешь, и улыбка загадочная. Колись. Ромка оказался на высоте?
И Ромка, и Вовка… На высоте, это слабо сказано. Тома снова окунулась во вчерашний вечер и залилась краской. Стыдно-то как. Не дай бог кто-нибудь узнает об их неприличных отношениях.
- Ну раз у вас с Романом всё на мази, сведи меня с Владимиром, - горящим взглядом пожирала подруга Тому, потирая по кругу край стакана с водой. – Вовка такой… такой миленький. Такой красавчик. У меня на него давно слюни текут.
Тома напряглась, не зная, как осадить Наташку, не выдав себя, но и не обидев её. Вовка, действительно, красавчик, мечта любой женщины, этакий метросексуал два метра живого тестостерона. Густая шевелюра тёмно-русого цвета с осветлёнными на солнце прядками, прямые брови, живущие в комплексе с эмоциями, стальные глаза, меняющие цвет от погоды и настроения, широкий, волевой подбородок, продолжающийся мощной шеей с выдающимся, мужским кадыком. А его улыбка… Произведение искусства для глаз, кнут для мурашек, бегущих в ту сторону, куда перетекает стальной взгляд.
Тамаре хватило всего секунду, чтобы ответить себе на вопрос, смогла ли она поделиться с кем-нибудь Вовкой. Нет, нет, и ещё раз нет! Вова, как и Рома принадлежат только ей, и позволять кому-то тянуть к ним свои лапы она не позволит.
- Прости, Наташ, не выйдет. У Вовки уже есть девушка, и ей вряд ли понравиться твоя компания рядом с её парнем, - честно отвечает Тома, обходя вниманием имя его девушки.
- Ну Тоооом. Ну мы же подруги… Что тебе до его очередной присоски? Ты просто сведи нас в каком-нибудь месте, случайно, а дальше я всё сделаю сама.
Напор Натальи вызвал волну раздражения, поднимая с глубин что-то чёрное, что-то ядовитое, то, что сложно уложить в понятие «ревность». Оно сильнее, разрушительнее, смертельнее. Томе самой стало страшно от шевелящейся в груди черноты. Неужели именно так выглядит любовь, так ощущается, так болезненно реагирует на посторонние поползновения? И нужна ли она, такая любовь, превращающая внутренности в нечто мерзкое, противоречащая с тем светом, которым наполняется каждая клеточка в их руках?
- Том. Ты чего так посерела? Можешь не сводить. Просто шепни, когда соберётесь в клуб или кафешку, а ещё лучше достань билетик на игру, - не отставала Наташа, продолжая с упорством старателя рыть себе яму.