Их маленький, грязный секрет - стр. 17
- Не отвлекайся, - рыкнул, давя властностью. – Я не разрешал останавливаться.
Глубокий толчок в рот, достающий до горла, и влажное касание языка, парализующее своей неправильностью. Грубость здесь, нежность там. Чьи-то пальцы проскользнули во влагалище, губы присосались к бугорку, а конец члена упёрся в глотку. От противоречивых ощущений Тому повело. Она прислушалась к себе, нащупала тонкую грань, толкнулась в неё и взорвалась.
Спазм за спазмом, волна за волной, и член в ней, дарящий долгожданную наполненность, продлевающий оргазм, закручивающий новую спираль. Владимир наращивал темп, вбивался в узкую плоть и охреневал от происходящего с ним. Разряды, несущие с бешенством кровь, давящие на уши, выкручивающие наизнанку. Томин стон, пульсация внутри и сокращения, сжимающие ствол. Вовка еле успел выйти, забрызгивая ягодицы густой спермой. Ромка сделал последний толчок и излился в горло, поглаживая Тому по щеке.
- Всё хорошо детка, - прошептал Рома, когда Тамара сжалась, увидев Вовку позади себя. – Я не мог не поделиться. Мы же всегда были вместе, втроём. Это судьба, Тома. Нам суждено быть во всём вместе.
Он ещё говорил всякую ерунду, как им не хватало Томы и, как они страдали, когда она улетела, намекал на любовь, а Вовка подтверждал, заваливал Тамару комплиментами. И кажется, Тома сдалась.
10. Глава 10
Прийти в чувства и подумать Томе не дали. Пара часов сна, и девушку выдернули из темноты волны на грани фола. Они исходили с низа и поднимались вверх, наполняя собой каждую клеточку. Тома повела бёдрами, вытянулась и ощутила влажные касания к киске. Приподняла голову и увидела тёмную голову между ног, творящую непередаваемые вещи.
- Проснулась детка? – прошептал Роман, сгребая в руку грудь. – Пора на следующий заход. Тебе понравиться.
Он коснулся губ, провёл по нижней языком и ворвался языком внутрь, подавляя поднимающиеся мысли. Сложно думать, когда разрываешься на части от ощущений. Властные, жёсткие толчки во рту и болезненные тиски на сосках, против нежных касаний складочек языком и ввинчивающихся движений пальцев. Тома застонала, раскрылась сильнее, растянув ноги в шпагат, подалась вперёд, прогнувшись в позвонке, и позволила делать с собой всё, что угодно.
Парни заметили добровольную сдачу и усилили напор. Вовка сжал бёдра, втираясь в промежность лицом, и стал жадно лизать плоть, резче трахая пальцами, а Рома занялся грудью, кусая и всасывая соски. Тому било лихорадочной дрожью, затапливало жаром, затягивало похотью. Так много их, и так мало. Пульсация требовала большего, а стеночки влагалища изнывали от пустоты.
Вовка отстранился, освобождая место другу, и Рома заполнил пустоту собой. Он входил жёстко, глубоко, увеличивая темп с каждым толчком, и с сумасшествием вгрызался в грудь, оставляя свои метки. Тома металась, крутила головой, кричала от бешенного напора, раздражавшего нервные окончания внутри. Владимир сидел рядом и с завистью следил за ними, мечтая присоединиться. Ребята всегда чувствовали друг друга, поэтому Ромка вышел из Томы, перевернул её на живот, задрал попу, ставя на колени, и снова заполнил девушку собой.
- Удели внимание Вовчику, - подался вперёд, сотрясая ягодицы. – Пососи у него.
Тома послушно открыла рот, прошлась языком по тёмной головки, накрыла губами член, предлагая себя. Это был чистейший кайф, сравнимый, наверное, только с раем. Ротик Томы был неумелым, но это не мешало Вовке с упоением врываться в него, скользить по нёбу и языку, исследовать способности и возможности Тамары глотательного рефлекса.