Их беременная - стр. 7

— Тебя даже на порог клиники не пустят. Вот! У тебя даже нет ни одной морщинки. Хотя это здесь не при чём. В двадцать пять лет выглядеть на восемнадцать особый талант нужен. Наверняка они твой паспорт проверят, чтобы убедиться, что ты вообще совершеннолетняя. Катя, не смори на меня так!

Надя резко замолчала. Повисла напряженная пауза.

— Хорошо сидели, а я тут все испортила своей болтовней, — пробормотала Надя.

Катя очнулась и заерзала на диване, пытаясь принять удобную позу. Ее пьяные бабочки в животе исчезли. Дело было не в том, что сказала Надя, а в том, что реальность вернулась к ней очень быстро и напомнила: нужно помочь маме.

— Ты же не злишься на меня?

— Нет, — нарушила тишину Катя. — Просто задумалась.

— Задумалась о чем? — осторожно спросила Надя.

— Маме и так сделают операцию, но все равно счет выставят потом, и если мы не оплатим, а мы так быстро точно не оплатим, то затаскают по судам. Знаешь, если бы суррогатное материнство было бы единственным способом оплатить все, то я бы, наверное, согласилась на такой шаг, потому что я уже не знаю, что еще можно сделать. Может это и есть тот самый способ помочь ей. Я верю, что все в нашей жизни неслучайно…

— Не поняла тебя, — нервно улыбнулась Надя. — Что неслучайно?

— Все, даже разговор на эту тему. Ведь мы не зря с тобой его завели.

— Не мы завели, а я, потому что выпила больше тебя и у меня развязался язык. Но суррогатное материнство не твой вариант, потому что деньги ты получила бы только после рождения, то есть через девять месяцев, а перед этим – обследования, которые тоже заняли бы немало времени.

— А если бы я смогла договориться и попросить деньги вперед? — вслух подумала Катя и удивилась собственным мыслям.

— Господи, — покачала Надя головой. — С кем договориться? Ну, ничего. Скоро алкоголь «выветрится» из тебя, и ты перестанешь нести всякую чушь, как несла ее я пять минут назад.

— Надя, а вдруг?

— Не вдруг!

— А если…

— Не если, — отрезала Надя. — Обещай, что ты не выкинешь какую-нибудь глупость, — потребовала Надя.

— Надя, моя мама при смерти, и я готова на любую глупость, а значит никаких обещаний. Я знаю, что в клинике ЭКО мне откажут и выставят вон, но я поеду туда специально.

— Зачем?! — вскочила на ноги Надя.

— По одной единственной причине: чтобы потом не жалеть, что я не попробовала и этот способ получить деньги. Ты же сама видишь, что все против меня. А какой у меня остается выбор? Только если на преступление пойти, а это убьет маму раньше ее болезни. Кредита в банке мне все равно не видать, квартиру продать толку не будет, о родственниках я вообще молчу. Вот что бы ты сделала бы на моем месте?

— Ты ненормальная, — прошептала Надя.

— Не думай, что я с радостью иду туда. Повторяю: я знаю, что мне откажут, но не уверена в этом на сто процентов.

В течение двадцати минут они сидели в тишине, каждая из них думая о своем. Включенный телевизор служил лишь фоном. Настроение у обеих было окончательно испорчено. Через час Надя ушла, пообещав попозже позвонить. Катя снова осталась в квартире одна.

Ее мысли крутились вокруг того, что сказала подруга и своего решения поехать в клинику. Она не подходила ни по одному пункту, но ее руки потянулись к ноутбуку, и она сама не заметила, как начала читать информацию с несколькими клиниками, предлагающими подобные услуги. Окончательно убедившись, что суррогатное материнство не выход из положения, она захлопнула ноутбук и легла на кровать, задумчивым взглядом уставившись в потолок.