Игры третьего рода - стр. 51
Соседка Алёна, присматривавшая за домом, на радостях от возвращения живого и невредимого друга притащила много всякой снеди: рыбный пирог, шанежки со сметаной, варёную картошку и свежие огурцы. Покрутившись немного, она, явно рассчитывавшая, что и её пригласят за стол, в конце концов, оказалась выставлена Петром за дверь.
– Ты уж извини, – мягко сказал Домашников, похлопывая её по внушительно-упругому заду. – У нас сугубо деловой разговор, мужской.
Гончаров проводил взглядом статную фигуру женщины и с сожалением сказал:
– А не резковато ты с ней? Старалась, всё-таки, и тебя рада живого видеть.
– Но у нас же, действительно, разговор по делу, – буркнул Пётр. – Или как?..
Александр только пожал плечами, и Домашников вытащил из погреба бутыль вполне приличного самогона, который разлил в невероятно как уцелевшие за лихие времена изящные хрустальные рюмки.
Опрокинув первую, майор крякнул:
– Однако, хорошо! Прямо, Менделеев, химик ты наш!
– Я – простой инженер, – с деланной скромностью молвил Пётр, очищая картошку в мундире.
– А вот с женщиной ты поступаешь неправильно, – снова сказал Гончаров. – Видно же, Петя, видно, что всей душой она к тебе, а ты… Да и женщина, надо отдать должное – первый сорт!
– Давай, Саша, оставим эту тему, а?
– Действительно, господин майор, – негромко заметил Семён Ефимович, который пил самогон маленькими глоточками, – наверное, не надо…
– Почему, же, Семён Ефимович?! А ты, Петя, меня извини: ты же здоровый и нормальный, вроде, мужик. Ну, случилось такое – семью ты потерял, я сочувствую тебе, слов нет. Я сам почти в таком же положении, можно сказать. Но что теперь-то – так и будешь один жить? Ты бы тогда уж вообще к бабам не подходил.
– Слушай, у нас другой темы нет для разговора? – уже резко сказал Домашников. – Что ты прицепился, ей Богу?!
Фёдор хихикнул:
– Смотри Петро, Александр Яковлевич уведёт у тебя даму-то! Он уж глаз положил.
Гончаров сообразил, что слишком активно и не к месту начал будировать явно больную для Домашникова тему. И в самом деле, выглядит странно, да и просто глупо.
Он посмотрел на ухмыляющегося Фёдора:
– Ерунду не говори, а Петру я просто добра желаю. Я бы ещё понял вот такого, как я: тут не знаешь, цела семья или нет, а потому надежда какая-то есть, что встретишь снова, кто знает? Вот и пробавляешься потаскушами разными, ясно, не без этого. А ты, Петя, не правильно делаешь!
– А ты, значит, правильно, – усмехнулся Домашников и примирительно сказал: – Ладно, чего попусту базарить, как сказал бы великий князёк Лобстер. Давайте лучше ещё накатим и обсудим ситуацию.
Они снова опрокинули по стопке и, в конце концов, разговор сам собой вернулся к странным чёрным машинам и аркам, через которые те вылетели то ли из параллельной вселенной, то ли ещё откуда-то.
– Завтра, если твой Черноскутов обеспечит поддержку техникой, – сказал Домашников, – я соберу кое-каких людей из заводской лаборатории, и мы осмотрим этот аппарат, как следует. Здорово ты его, майор, изрешетил, но думаю, что-нибудь интересное там уцелело!
– Ну вот, я же виноват! – шутливо сказал Гончаров, стараясь быстрее вернуть за стол весёлую атмосферу.
– Да, не то, чтобы очень, конечно, – Пётр покрутил пальцами в воздухе, – но хорошо бы он целее был.
Семён Ефимович почесал аккуратную, просвечивающую как луна сквозь облачка, лысинку на седом кучерявом затылке.