Игры света и тьмы. Том 1 - стр. 20
… Когда лезвие топора взметнулось над его головой, Дезмонд всё ещё не верил, что это конец. Он просто не мог представить, что всё закончится так. Но в то мгновение грудь сдавило чувство, которого он не знал никогда до сих пор – отчаяние.
С шумным выдохом Дезмонд оторвал голову от спинки кресла.
«Уснул…» – вяло подумал он и мысленно отругал себя за то, что не дополз до кровати.
Вокруг царила ночь. Бесконечная, непроглядная темнота, которую не нарушал ни единый луч фонаря.
Сделав глубокий вдох, Дезмонд сглотнул слюну пересохшим горлом и с трудом заставил себя подняться на ноги. Всё тело ломило так, как будто он действительно провёл всю ночь, скрючившись на полу.
Ощупав бёдра, Дезмонд обнаружил в одном из карманов телефон. На ходу включая экран, медленно побрёл к окну. Вслепую распахнул стеклянную дверь и вышел на балкон.
Замер, наслаждаясь прикосновениями прохладного осеннего ветра и дожидаясь, пока наваждение пройдёт.
Ему просто необходимо было сейчас кому-то позвонить. Необходимо почувствовать, что он не один.
В первое мгновение он подумал об Аэцие, но откровенно говоря, Дезмонд и так знал всё, что тот может ему сказать. Кошмар снился ему не в первый раз. И Дезмонд прекрасно осознавал, что прошло слишком много времени, чтобы воспринимать его всерьёз. Осознавал, но поделать ничего не мог.
В ту ночь перестал существовать Дезмонд Аркан. Плевать, что он не подписал отречение. Идя по остывшим за ночь плитам Дворцового Проезда и глядя в лица людей, которые знали его, которые танцевали с ним на балах… Людей, которые теперь с наслаждением пришли посмотреть на его смерть и делали вид, что видят его в первый раз… В тот момент, когда топор взлетел над его головой, он понял, что Дезмонда Аркан больше нет. Он мёртв. И неважно, что кто-то другой будет спасён.
Дезмонд сам не понял, когда и зачем набрал номер Исы. Только услышав в трубке сонное:
– Добрый… день?.. – понял, что натворил.
Дезмонд молчал. До рассвета оставалось три с половиной часа.
– Алло! Приём, приём!
– Да. Это я.
Теперь уже с другой стороны линии воцарилась тишина.
– Дезмонд?.. Что ты хотел?..
– Услышать тебя.
Снова молчание в ответ. Потом короткий смешок.
– Боже, давай я запишу тебе свой голос на диктофон! Только больше не делай так, как сейчас! Я жутко хочу спать.
– Я уже записываю.
– Дез… Не смей!
Бархатистый смешок в трубке лучше любых слов сказал Инэрис о том, что её развели.
– Я тебя убью, – устало пообещала она.
– Я заеду за тобой утром? – спросил Дезмонд. Поразмыслил мгновение и добавил: – Хочу побольше узнать о нашем общем деле.
– Так не терпится его завершить? – вопрос сорвался с губ сам собой, и Иса едва сумела придержать звучавшие в голосе нотки обиды.
Дезмонд не ответил. Он смотрел на море, раскинувшееся далеко внизу. На бескрайнюю, бесконечную ночь, воцарившуюся над землёй.
– В восемь утра подойдёт? – спросил он.
Иса какое-то время молчала, но Дезмонд почему-то был уверен, что не получит отказ.
– Да чёрт с тобой, – буркнула она. – Всё равно уже не усну. Подъезжай прямо сейчас.
– Займёшься этим.
В зале, где давал аудиенцию Первый, как всегда стоял полумрак. Первый не выносил света – оставалось только гадать, причиняет ли тот ему боль, или Лорд таким образом скрывает своё изуродованное лицо.
О том, что лицо его покрывают ожоги, ходили слухи по всей Мадере, но достоверно никому ничего узнать так и не удалось. Если кто-то оказывался слишком прозорлив, чтобы выведать его слабости, то слишком быстро умирал, чтобы передать эти знания другим.