Игры с огнем. Книга 2 - стр. 3

Я не верила своим ушам. Она и правда так сказала обо мне? Я же всегда была никчемной!

Сейчас, когда я реально ничего особенного не сделала, меня вдруг сочли достойной и даже талантливой… В голове билась нервная мысль, что это ошибка, какое-то недоразумение. Что я этого не заслуживаю.

Странное чувство незаслуженной похвалы… А впрочем. Пусть будет. Зато меня наконец-то отпустили…

Хотя теперь я даже не была уверена, что мне это нужно.

Утром я явилась в отделение и получила пакет. Было сказано, что это не слишком срочно, поэтому гнать не обязательно, но и растягивать на полгода не стоит.

…Это было так нелепо. Проехать полстраны, будучи убежденной, что на Побережье я вряд ли когда-нибудь вернусь. И, доехав до столицы, быть туда отправленной.

***

Дарп встретил меня прохладно-солнечной погодой и соленым запахом моря. Приморская природа и правда еще плодоносила. Не врали.

Я нервничала. Не знала, как быть. Браслет жег руку под курткой.

Мне очень хотелось помириться с Конхстамари. Я переживала, что даже не пыталась извиниться перед ним. Словно и не я была виновата во всей этой заварушке. А ведь он к тому же был ранен. Ну а я вела себя так, словно мне плевать.

Мне было так стыдно теперь. Захочет ли он после всего этого со мной общаться?

Я коснулась браслета под рукавом. Что, если подождать пару дней в Дарпе, а потом пощелкать? Наверное, так я и сделаю.

Не заезжая в гостиницу, я направилась в отделение передать пакет.

В Дарпе я чувствовала себя неуютно. Мне все казалось… что меня узнают. Да, прошло почти два месяца. Другая прическа, другая одежда. Сильнее всего я боялась, что имея пару слухов: о девушке, что прибыла в Дарп с одним, по его словам должна была остаться на ночь, а едва он ушел, рванула в Эрстхен; и о вертихвостке, обманувшей Личи – люди сложат один плюс один и получат потрясающую легенду.

Я ловила ухом разговоры и жутко боялась услышать что-то подобное. Но подобного не звучало. Все больше какая-то бытовая или хозяйственная ерунда.

Как вдруг ухо поймало:

– Дзета!

Я резко обернулась. Длинная сережка хлестнула по щеке.

– Кондор?

Дракон стоял в нескольких шенах от меня; взгляд его был немного растерян. Повисло молчание, неуютное и нелепое. Мы оба искали друг друга, а теперь стояли, не зная, что сказать.

– К…как ты здесь? – неловко спросил он.

Мысли путались; в голове их был целый ворох, но я решительно не знала, какую для начала ухватить. И потому, не мудрствуя лукаво, я, бросив повод стригущей ушами лошади, бегом кинулась к Кондору, закричав:

– Прости меня!

Я сомкнула руки на груди дракона и практически повисла на нем.

– Пожалуйста, прости меня! Я как всегда все испортила! Я буду серьезнее, обещаю! Прости меня, прости!..

Кондор положил ладони на мою спину, обнимая, и очень тяжело вздохнул. А потом проговорил:

– Я не умею сердиться на тебя.

Я уткнулась носом в бархатистую материю его одеяния. Мы так и стояли посреди улицы, пока я осторожно не опустилась с мысков, ослабляя хватку, тогда и Кондор отпустил руки.

– Я… все-таки кое‐что достал для тебя. Смотри.

Вздохнув и глянув на меня с какой-то печальной мудростью, он достал из кармана небольшую коробочку, аккуратно выложил на ладонь ее содержимое и протянул мне каплю ясного голубого неба в хрустальном шарике.

Я ахнула. Но тотчас сокрушенно выдохнула и взглянула в глаза Кондору.