Игры с дьяволом - стр. 14
– Каждый вечер, перед тем как я ложусь спать, мама показывает на фотографию нас троих, и говорит мне, что где-то далеко ты думаешь обо мне, и молишься о том, чтобы я был счастлив. Когда мне было семь, и я плакал без тебя, только это останавливало мои слезы и успокаивало боль. Она говорила мне, что ты обо мне думаешь, и я поверил в это. Это похоже на то, что она все время плохо о тебе говорила? – Его голос был таким же холодным, как и ветер, встретивший их на севере.
– Ты очень любишь Кейн, да?
– Что это за привычка задавать бессмысленные вопросы? Ты прекрасно знаешь ответ. Может быть, это все из-за здешних открытых пространств. Из-за него вы все тут ищете хоть какие-нибудь темы для разговора, чтобы отвлечься от мысли о том, что вы находитесь в Богом забытом месте.
– Ты ведешь себя как взрослый, и говоришь, совсем как взрослый. – Прошло слишком много времени, Эмма. Он навсегда для тебя потерян. Подумать только, Кейн добилась этого, расхваливая тебя. Эмма была уверена, что когда Хэйден понял, что она – единственное, о чем его обожаемая Кейн когда-либо ему врала, она стала выглядеть в его глазах гораздо хуже. Она легко могла себе представить, сколько ярости Кейн пришлось преодолеть, чтобы сказать о ней что-то хорошее.
– Мама говорит, необразованные становятся добычей. Если хочешь быть охотником, нужно быть умнее, быстрее и сильнее всех.
– Кейн для тебя – охотник?
– Кейн для меня – бог.
– А что думаешь ты сам? Я пока слышала от тебя только мысли Кейн.
– Зачем изобретать велосипед? Мы во многом не соглашаемся, и мы знаем, что это. Никого не касается, о чем мы с мамой говорим. Я не марионетка, если ты об этом беспокоишься.
Эмма опять сжала его колено и улыбнулась.
– Да, я беспокоюсь о тебе, Хэйден. Я не хочу, чтобы Кейн втягивала тебя во что-то, и ты думал, что у тебя нет другого выбора.
– А, это из-за семейного дела ты уехала в этот скучный городок? Оставь свое беспокойство и сочувствие на те моменты, когда тебе нужно успокоиться и забыть о том, что ты нас бросила. Ты так беспокоилась, что не звонила мне четыре года? Я потрясен, и меня бросает в дрожь от мысли о том, что тебе было все равно, когда ты уехала и бросила меня.
Эмма была шокирована не только тем, как прекрасно он владеет английским языком, но и его холодной, отстраненной манерой речи. В нем не осталось ничего от того милого мальчика, который собирал для нее цветы, и этот образ стал всего лишь воспоминанием. Ей повезет, если он не будет ненавидеть ее всю жизнь, потому что он вряд ли когда-либо простит ее.
– Хэйден, расслабься и посмотри на озеро, – сказал Мук, повернувшись с переднего сиденья арендованной в аэропорту машины. Он знал, что этот ребенок может разрезать человека на куски, даже не поднимая на него руку. От клана Кэйси он унаследовал не только внешность. Как его охранник, Мук взял на себя обязательство направлять Хэйдена, когда он вел себя неприемлемо и грубо.
Эмма убрала руку с колена Хэйдена и стала молить судьбу о том, чтобы он хоть чуть-чуть расслабился до того момента как они доедут до дома. Она не хотела, чтобы ее мать добавила его в список ошибок Эммы, который она создавала в уме. С того момента как она приехала домой, она пыталась войти в роль, которой ждала от нее мать, в качестве искупления, но благочестивый путь оказался не таким уж легким. С тем багажом, с которым она приехала домой, со всеми ее ошибками, ей приходилось копать очень глубоко, чтобы обнаружить в себе того человека, который был нужен ее матери.