Игры Немезиды - стр. 32
Он ощутил на своих губах улыбку, рожденную скорее неловкостью, чем удовольствием. Засунув руки в карманы, он зашагал к ней небрежной походкой. Тали оторвалась от работы – и снова опустила голову. Плечи ее напряглись, она снова оглянулась в его сторону. Алекс поднял руку ладонью наружу.
– Алекс? – сказала она, когда он подошел к краю грядки.
– Привет, Тали.
В ее голосе было только равнодушное удивление.
– Что ты здесь делаешь?
– Выдалось свободное время, пока корабль на ремонте. Решил навестить прежние места. Потолкаться среди своих, ну, ты понимаешь.
Талисса кивнула. Губы ее чуть скривились – у нее это означало глубокую задумчивость. Может, следовало предупредить ее сообщением, прежде чем являться? Только вот Алексу казалось, что им надо встретиться лицом к лицу.
– Ну, – произнесла она, – хорошо.
– Я не хочу тебе мешать. Но, может, когда закончишь, позволишь угостить тебя чашкой чаю?
Тали встала на каблуки и склонила голову к плечу.
– Брось, Алекс. Что ты здесь делаешь?
– Ничего, – сказал он.
– Нет. Ты что-то задумал. Ты здесь не просто так.
– Нет, правда. Я просто…
– Не надо, – по-домашнему сказала она. – Не морочь мне голову. Никто не заявляется к дому бывшей жены просто потому, что захотелось выпить чаю.
– Ну, хорошо, – выдавил Алекс. – Только я думал…
Тали покачала головой и снова принялась вскапывать чернозем.
– Что ты думал? Что мы с тобой выпьем, поговорим о старых временах, может, взгрустнем немножко? А может, и в постель завалимся в память старых добрых времен?
– Что? Нет, я не…
– Прошу тебя, не выставляй меня виноватой. Я живу богатой и интересной жизнью, в которой ты предпочел не участвовать. У меня полна тарелочка, и я не собираюсь делиться с тобой, утешать типа, который меня бросил сколько-то лет назад, потому что… Не знаю почему. Переживал кризис среднего возраста? Меня это не касается, нечестно от меня ждать чего-то этакого.
– О… – сказал Алекс.
Чувствовал он себя так, словно проглотил вольфрамовую болванку. Щеки горели. Посмотрев на него, Тали вздохнула. На ее лице не было злорадства. И даже злости не было. Разве что усталость.
– Извини, – снова заговорила она. – Мы – двое старых знакомых. В данный момент, пожалуй, даже меньше того.
– Я понял. Извини.
– Это не я поставила тебя в такое положение, а ты меня. Я просто занималась грядкой.
– Знаю. Я не хотел причинять тебе неудобств. Ни сейчас, ни раньше.
– Раньше? Когда ты от меня ушел?
– Я этого не хотел, и вышло всё так не из-за тебя, а…
Она резко мотнула головой, поморщилась.
– Нет, только не это, Алекс. Мы говорим о прошлом? Когда я только что сказала, что не желаю о нем говорить? Ты что, не понял?
– Понял.
– Вот и хорошо.
– Извини, что вышло… некрасиво.
– Переживу, – сказала она.
Алекс снова поднял руку – тем же движением, что при встрече, но уже с другим смыслом. Он развернулся. И ушел. Унижение тяжело сдавливало грудь. Неудержимо хотелось обернуться, бросить последний взгляд – не смотрит ли она ему в спину.
Он удержался.
Она была права. Вот почему он без предупреждения явился к ее дверям. Потому что знал: если она скажет «нет», ему придется уважать ее решение, а где-то в нем таилась мысль, что ей будет труднее прогнать его, дыша с ним одним воздухом. И, возможно, так и вышло. Возможно, ей от этого стало еще хуже.