Игры Немезиды - стр. 15
– Ты хватки не потеряла, – похвалила она.
Голос у нее был красивый – акцент Цереры накладывался на более резкие тона глубинного Пояса.
– Я много играла, когда была здесь в прошлый раз, – сказала Наоми. – Если чему научилась в молодости, уже не забудешь, да?
– И захочешь, а не забудешь, – засмеялась Малика, и Наоми рассмеялась вместе с ней.
Малика жила в комнатах тремя уровнями ниже и в тридцати градусах по направлению вращения от клуба.
В прошлый раз, когда Наоми гостила у нее, стены были затянуты шелком с коричнево-золотистым узором, а воздух пах палочками из искусственного сандала, не засорявшими воздуховоды. Наоми две ночи провела в спальнике на палубе, засыпая под резкую музыку и тихие голоса Малики и Сэм. Только теперь Сэм нет в живых, Наоми вернулась вместе с Джимом, а человечество получило в наследство тысячи солнц в двух годах пути под тягой. Смеясь вместе с Маликой и ее командой, Наоми сама не знала, чему удивляться: насколько сильно всё переменилось – или насколько мало.
Малика тронула Наоми за плечо, наморщила лоб.
– Бист ажа?
– Просто мысли, – отозвалась Наоми, с трудом подстраиваясь под ритм астерского сленга.
У нее заржавели не только навыки игры в голго.
Малика опустила уголки рта, а игроки у стола разразились криками восторга и отчаяния. На миг Сэм как будто тоже мелькнула среди них. Не как живая женщина – рыжеволосая язва, то и дело вставляющая в речь детские словечки вроде «бо-бо», говоря о пробитом метеоритом корпусе. Как память о месте, которое она раньше занимала, и как общая мысль двух женщин: кого-то не хватает.
Паар, или Пэр, передал удар следующему – Сакаи, новому главному инженеру. Противники насмешливо хлопали его по спине. Наоми подошла оценить потери. Ей было на удивление уютно в кругу астеров – и только астеров. Она любила свою команду, но та состояла из двух землян и марсианина. Случалось, Наоми выпадала из их разговоров.
Джима она почувствовала, не оборачиваясь. Все игроки как один уставились через ее плечо. В округлившихся глазах плескалось волнение. Никто этого не сказал, но всё равно было слышно: «Смотрите, смотрите, Джеймс Холден!»
Так легко было забыть, кто такой Джим. Человек, который начал две войны и сыграл немаловажную роль в окончании обеих. Человек, который провел сквозь Кольцо первый пилотируемый корабль – по крайней мере, первый из выживших. Который побывал на чужой базе в центре Медленной Зоны и вернулся назад. Который пережил катастрофу на станции Эрос и гибель «Агаты Кинг». Который ступил на поверхность Новой Терры – первой человеческой колонии на нечеловеческой планете – и выковал для нее хрупкий, ненадежный мир. Наоми почти стеснялась того, как люди реагируют на появление Холдена – того, который мелькал на экранах и в новостях. Она-то знала, что Джим – совсем не Джеймс Холден, но какой толк об этом говорить? Есть вещи, которые остаются тайной, сколько о них ни болтай.
– Привет, любимая, – пробормотал Джим, обняв ее одной рукой. В другой он держал грейпфрутовый мартини.
– Это мне? – спросила она, отобрав коктейль.
– Надеюсь. Я это в рот взять не рискну.
– Хой, койо! – Пэр, или Паар, протягивал ему стальной шар. – Хочешь бросить?
Народ у стола взвыл от смеха. Кто-то смеялся от радости: «С нами играет сам Джеймс Холден!» – а кто-то и злорадно: «Посмотрим, как будет выпутываться, большая шишка!» Всё это не имело отношения к живому человеку. Наоми задумалась, догадывается ли он, как переменил все, едва войдя в комнату. Скорее всего, не догадывается.