Игры на грани. Испорченный - стр. 15
О боже, теперь еще и меня сюда приплели… Господи, дай мне сил!
— Ага, сестрица у меня болтливая. Тоже недавно проболталась, что наша Алька подхватила какую-то заразу. Не очень разборчива в своих, скажем так, связях…
Они продолжают поливать друг друга помоями, и в какой-то момент мы даже не замечаем как бедный Андрюша делает ноги. Умный парень. Жаль, что я так не могу.
— Так, хватит! — строго рявкаю, когда эти двое уже переходят на повышенные тона. — Ты — прекрати к ней лезть, а ты прекрати отвечать!
Наградив друг друга уничижительными взглядами, они отворачиваются в разные стороны. Как дети малые, ей-богу!
Сложно сказать, когда началась эта ненависть… Пожалуй, с того момента как в детском саду Аля взяла у меня ведерко для пасочек, а Тема высыпал ей песок на голову, за что тут же получил выше упомянутым ведром по темечку. Ага, такая вот ненависть с первого взгляда. И, казалось бы, уже взрослые ребята. Переходный возраст прошел, пубертатный период тоже, а их ненависть с каждым годом будто только набирает обороты. Из тех людей, которые в старости будут друг другу плевать в спину.
Я не удивлюсь, если узнаю, что у Алины есть кукла вуду с волосом Темы, в которую она тыкает иголками, а у Темы где-то за шкафом висит мишень с изображением Костровой, в которое он бросает дротики.
Разговор с подругой не клеится. Как впрочем и с Темой, который, к слову, уже должен был давно отчалить, но его «братаны» где-то задержались. А меня эта курица-наседка наотрез отказался отпускать одну в клуб. Вот, собственно, теперь и маюсь и пятый угол себе найти не могу.
Переступив с ноги на ногу, с тяжелым вздохом обращаюсь к ребятам:
— Схожу в бар за водой. Вам что-нибудь взять?
В ответ два молчаливых кивка. Ребята залипают в свои смарты, делая крайне важный вид. Упрямые ослы!
— Смотри, чтобы бутылка была закрыта, — предупреждает брат, прежде чем я ухожу.
Проталкиваясь через толпу к бару, на секунду замираю, точно вкопанная, замечая на втором этаже Клюева. Он стоит, прислонившись к перилам, и с мрачной физиономией смотрит вниз на танцпол.
Трясу головой, словно выбрасывая засранца их своих мыслей. Его там еще не хватало!
Взяв бутылку воды на баре, проталкиваюсь обратно через толпу. К счастью, объявляют медляк. И я уже бодро шагаю обратно к ребятам, пока кто-то сзади не дотрагивается до моего плеча, останавливая.
Поворачиваюсь и, клянусь, моя челюсть чуть ли не падает на пол. Клюев, собственной гадской персоной.
Окидывает меня колючим взглядом и нагло заявляет:
— Думал подойти и познакомиться, а тут снова ты!
Типа не узнал? Вот козел!
— Ну так шуруй дальше себе искать развлечение, — язвительно парирую.
И не могу не отметить, что Клюев выглядит каким-то странным. От него за версту веет гневом. Об этом свидетельствует напряженная поза, крепко стиснутые челюсти и желваки на скулах, которые ходят ходуном. И впервые эта злость направлена не на меня. Тут что-то другое…
8. Глава 8
Рома
Безбожно лгу. Я узнал ее.
По высокому росту мог бы сказать, но нет. Всему виной эти светлые кудряшки на голове, которые задорно подпрыгивают при каждом ее шаге. Даже комично, что ее фамилия Одуванова. Она ведь и правда выглядит, как одуванчик.
Стройная, высокая, статная с ангельской улыбкой и ярко-голубыми как небо глаза. Как, спрашивается, с этой внешностью сочетается крайне скверный характер?