Игры капризной дамы - стр. 26
– Давай позвоним в «скорую», – сказал Внучек, не вполне понимая, о чем беспокоится Узякин, – пусть пришлют бригаду на всякий случай.
– Звони, – ответил Узякин, – мне сейчас не до «скорой» будет и даже не до заложников. Знаешь, как зовут Марова за глаза? Муров, а это само за себя говорит…
Снова зазвонил телефон, дежурный по горотделу милиции сообщил, что в городе началась паника: прошел слух, что целый автобус зэков сбежал из Тараканино и едет в Каминск, сметая все на своем пути.
– Откуда утечка? – спросил Узякин Михалыча.
– Отсюда, отсюда, – ответил он, пряча глаза.
– Итит твою, – выругался Узякин, – немедленно пошли оперов в корпус, не приведи господи, твои об этом узнают и бузить начнут при Марове.
– Да кто такой Маров? – спросил Внучек.
– У-у-у, – как волки в лунную ночь провыли представители МВД, – сейчас ты с ним познакомишься.
В коридоре послышался чей-то баритон, судя по тону, кто-то отчитывал зазевавшегося сотрудника изолятора. Потом двери отворились, и в кабинет вошли маленький коренастый генерал-майор и человек в дубленке.
Все присутствующие, не исключая Внучека, были, как ураганом, сметены со своих мест и вытянулись по стойке.
– Тащ генерал, – начал свой доклад старший оперативный начальник.
Но генерал прервал его:
– Что сделано? – спросил он.
– Разработан план…
При слове «план» генерала перекосило.
– Короче, – сказал он.
– Нами…
– Все ясно, ни хрена у вас нет. Через минуту здесь будет группа захвата. Мы загоним их в шлюз и, если они не сдадутся, возьмем их там…
Возникла длинная пауза. По молчанию коллег Внучек понял, что никто из них не возразит генералу, не скажет, что это самый неудобный вариант в Каминском изоляторе, значит, надо вмешаться ему.
– Мы отрабатывали этот вариант, – сказал Внучек, – он не самый лучший.
Генерал остановил его взглядом, который был красноречивей всех слов. «Кто такой? – говорил этот взгляд. – И какого хрена здесь делает?»
– Коллега из КГБ, – пояснил Узякин.
– А-а, – махнул рукой генерал, – разместите группу и дайте ей возможность экипироваться.
Генерал слов на ветер не бросал. Через минуту в кабинет вошли девять ребят во главе с капитаном и стали переодеваться. Они надевали пятнистые комбинезоны, бронежилеты, шнуровали ботинки, тут же пробуя, как они сидят на ногах, не скользят ли по полу. Манипуляции эти вызывали легкое содрогание на лице Михалыча, который болел за паркет в своих апартаментах. Ребята надели шлемы, защелкали затворами пистолетов и начали разминаться. Здоровые румяные лица парней, которым не было еще и двадцати, не выражали никакой злости по отношению к будущим противникам. Один из парней, самый рослый и худой, растягиваясь, махал в воздухе ногами выше своей головы, заставляя сердце Михалыча обливаться кровью, поскольку делал он это в преступной близости от сосулек низко висящей хрустальной люстры, гордости начальника изолятора.
– Писаренков, – проговорил высокому парню вернувшийся с рекогносцировки капитан, – готовь гранату.
И опять все взвыло протестом внутри Внучека, потому что вся их подготовка при всей ее примитивности и необеспеченности средствами предполагала меньшую вероятность смерти или причинения вреда заложникам. Маровский же вариант был прост, но не сулил заложникам ничего хорошего.
– За мной, – подал команду капитан, и группа потянулась за ним, а за группой вышли все остальные.