Игрушка криминального авторитета - стр. 30
— Ой рыбка, не переживай. Ты всегда носила именно этот размер. Это твои любимые туфли и твоя любимая блузка. Я специально тебе их принёс.
— Понятно, — пожимаю плечами.
Наверно я была шопоголиком. Взяла себе эти туфли просто потому, что в мире существует всего один размер. И мучаюсь, ведь быть стильной — это главное.
Я ещё не очень хорошо себя чувствую после аварии, отлежалась бы лучше в больнице, но Осман забрал меня домой под свою ответственность, сказав, что мне будет обеспечен медицинский уход на дому.
Я неловко опираюсь на его ладонь, а он держит меня как хрустальную вазу.
— Моя королева Белла… — оглашает на весь двор и разворачивает лицом к мужчине с камерой на плече.
— Улыбочку! Раз-два… Ещё пару кадров! — требует нанятый фотограф.
Я выдавливаю из себя улыбку на камеру. Супруг закатил в честь моего возвращения грандиозный праздник!
Он водит меня по двору. За нами по пятам следует фотограф, снимая всё происходящее. Для семейной хроники, догадываюсь я, и стараюсь вести себя естественно.
— А вот здесь, помнишь? — рассказывает Осман. — Ты сама выбирала эту плитку для двора. Мы ещё так сильно поругались. Ты хотела розовый мрамор, а я — коралловый. Глупость какая.
— Мы помирились? — спрашиваю рассеянно.
— Разумеется. На складе строительных материалов, — шепчет, наклоняясь к уху. — Ох, как горячо мы с тобой мирились. Я брал тебя сзади у стены, а ты…
Он шепчет мне непристойности, а я едва не реву.
Хоть убейте меня, хоть режьте на кусочки, но я не верю в то, что он говорит. Моя душа мертва. Совсем ничего не отзывается внутри…
— Знаешь, сегодня очень жаркий день. Я хочу пойти в дом, отдохнуть…
Но Осман тянет меня в сад и с гордостью показывает мне круглый столик, накрытый белоснежной скатертью. Столик накрыт и роскошно сервирован.
— Давай отметим, милая. Неужели ты не належалась в больнице? — ласково журит меня супруг.
Он едва ли не силой усаживает меня за столик. Рядом начинает порхать официант и открывает серебряную крышку с большого блюда. Там покоится большая бархатная коробочка. Слишком большая и длинная, чтобы там лежало кольцо. Скорее всего, там нечто другое! Я улыбаюсь, Осман подначивает меня:
— Открой же скорее!
Я с трудом отщёлкиваю тугую крышку и меня сразу же слепит! Мама мия, сколько же много на этом ожерелье бриллиантов! Я даже прикрываю глаза рукой, чтобы не ослепнуть, а Осман довольно хмыкает:
— Нравится подарочек?
Я трогаю пальцем камушки, задерживая дыхание от показной роскоши и красоты. Посередине ожерелья красуется настоящий булыжник, иначе этот огромный бриллиант назвать не получается!
— Сколько это стоит?
— Не имеет значения! Для тебя, моя красавица, мне всех денег мира не жалко. Примерь прямо сейчас!
Я медлю, катастрофически, как сонная рыба. Но Осман встаёт и сам защёлкивает на моей шее ожерелье. Холодный металл ложится на кожу, покрытой испариной, и леденит её мгновенно.
— За нас! За нашу большую и крепкую семью! — поднимает бокал с вином Осман, а я отвечаю ему бокалом виноградного сока — самое крепкое, что могу себе позволить.
потом я слушаю, как говорит мой супруг, и ковыряю вилкой салат с омарами. Ничего не могу проглотить, кусок в горло не лезет. Ожерелье как будто давит на шею и начинается жуткая мигрень.
— Можем отметить наш новый медовый месяц. Как насчёт Парижа? — предлагает мужчина.