Игрушка для киллера - стр. 18

Тай все так же просочился в дверную щель, и спустился на два этажа ниже. В десятой квартире жил Борька Плетнев, или попросту Плетень, который уже второй день был на даче с предками. Достал из кармана брюк тонкую шпильку, которой баловались пацаны, вскрывая замки, коротко осмотрел замок и приступил к делу. Через несколько секунд язычок зычно щелкнул, для Тая этот звук показался подобно выстрелу в ночной тиши, он замер и прислушался.

Над головой скрипнула та самая чердачная дверь.

–Потопали. –Мой провожатый холодно зыркнул, перегнулся через сиденье, открывая мне дверь. Слишком громко вдохнул мой запах, пряча при этом взгляд.

Задержался на несколько долгих томительных секунд, медленно вернулся обратно, глядя прямо в глаза.

Так близко.

Так остро. До едкой боли. Тело мгновенно отреагировало на мужчину, что порядком разозлило.

–Где мы? – Спрашиваю, чтобы избавиться от неловкости, отводя взгляд.

–В преисподней. –Буркнул Лешка, выбираясь из машины. Я последовала за ним, подняла руки вверх, потягиваясь, стараясь разогнать кровь в замлевших конечностях. От меня не укрылся горячий взгляд, который он бросил на мою грудь, на что я густо покраснела.

Смех, да и только.

Огляделась, и приуныла. Это место и вправду напоминало своей убогостью и захламленностью преисподнюю.

–Зачем мы здесь?

Лешка криво усмехнулся.

–Как? Ты не узнаешь место, в котором выросла? – В груди противно заныло. Это его издевка так задела меня, или я действительно знаю это место? Глаза метнулись в сторону, проверяя наличие ржавой старой качели. В голове прозвучали протяжные унылые стоны, словно издалека, разрезая утреннюю тишину металлическим криком.

Я знаю. Мелькает в голове, и сердце ухнуло вниз.

Это угнетающее, заброшенное место, на краю вселенной имеет ко мне отношение? Это какой–то сюрреализм, я не могла поверить в это, разглядывая обшарпанный дом, не дыша. Грязные зеленые ставни выцвели так, что их цвет скорее угадывался, чем просматривался. Такие же грязные серые стены, без признаков бывалой штукатурки и какого–то фасада. Нет ничего, только грязные доски и обветренный черный камень, зиял из многочисленных дыр, которые, словно, огромные раны гноились на теле полуразрушенного дома.

Вокруг, также царила поразительная запущенность, грязь и тонны мусора.

–Поторопись. Мы и так порядком задержались. А у меня дел по глотку.

Осторожно ступая, я медленно шла вперед, пожирая глазами все вокруг, словно узнавая это место. От этого мне стало так тошно, что скрутило судорогой диафрагму. Меня била мелкая дрожь, и руки ходили ходуном.

Внезапно дверь подъезда перед нами распахнулась, и громко бахнула о стену, вырывая кусок камня со стены. Я проводила взглядом его стремительный полет в густые заросли сорняка, затем оглядела, по всей видимости обитательницу дома.

–Куда прешь? – Взревела женщина неопределенного возраста, в грязной засаленной фуфайке, обдавая нас застарелым перегаром. Леша поспешно отошел в сторону, уступая дорогу грозной женщине. – Ходють тут всякие! Как померла Валька, так проходной двор! Пошла девка по рукам. И че в ней хорошего–то? Рыжая, конопатая тьфу!

Сплюнув в сторону, женщина торопливо пошагала в сторону покосившего ларька, с символичной вывеской "Хмельной ларь".

Лешка по–джентльменски придержал замызганную дверь, и мы вошли в подъезд, где на смерть воевали два кота, завывая что есть мочи.