Игрушка для дочки Полкана - стр. 18
доходит до меня. Поэтому она так говорит. А он ее демонстративно игнорирует.
Все понятно!
- Да как, Виталий Андреевич! Как рабыня Изаура. Папу вот обслуживаю, да учусь бесконечно. Заключённая Ульяна Царько... Только срока своего не знаю.
- Не дело это, конечно, молодой девочке в темнице сидеть.
- Поговорите с папой, что мне обязательно нужно в университет. Он вас уважает, может, послушает.
- Понимаешь ли, Уля... Быть семьёй высокопоставленного человека в погонах - это всегда определенная мера опасности. Детей в первую очередь используют для давления. У меня их, например, поэтому и нет. Как ему тебя отпустить? А завтра ему твой пальчик в коробочке пришлют и попросят состав с калашами на другие пути перевести и потерять.
- И что мне делать? - горестно вздыхаю я. - Так и жить в тюрьме?
- Ну не в тюрьме... Порешаем мы что-нибудь, придумаем. Может, пока учиться будешь, под моей охраной поживешь. У меня конечно не охраняемая часть, но охрана вооруженная и профессиональная.
Зависаю в сомнительных чувствах. Из одной темницы в другую... Да и жить в доме с Юлианной... Я же ей очевидно не нравлюсь.
- Виталий! - зовёт отец. - Поехали?
Вахатов поднимается.
- Часа через три буду, - сообщает мне отец. - В сад не ходите, там солдаты работают.
Да-да... А у ворот охрана стоит.
Запирает калитку в сад на засов. Сад и двор разделяет высокий штакетник, увитый имитацией плюща.
Жду пока свалит в дом Юлианна.
Чтобы незаметно отнести солдатам пирог и оставшиеся со вчерашнего бутерброды. Я их все аккуратно упаковала в пакеты и холодильник. Но "генералам" на стол вчерашнее не подашь.
Поставлю там на столик у бани...
Юлианна с любопытством поглядывает на калитку в сад.
- Большой у вас сад?
- Двенадцать соток.
- А что там?
- Сад... Турники. Баня.
- Схожу баньку посмотрю... - засовывает сигарету в рот.
В растерянности иду за ней.
Вроде как одну неудобно там оставить, неоднозначно получится. На ней только прозрачная пляжная туника.
Она распахнута, обнажая белый купальник.
В саду работают. Перекладывают забор, обрезают плодовые деревья, лакируют деревянный декор и скамейку. И баню топят.
Баня сразу же у калитки. Но Юлианна проходит дальше, туда, где тусуются парни.
- Баня здесь... - показываю ей.
- Ахаха... Уля. Ты смешная...
По сравнению с ней, может и смешная, да. В своих брюках, закатанных до колен и клетчатой хлопковой рубашке. С собранными в двух шишечек волосами. Куда уж мне с этими “ушками”, до яркой Юлианны с дайсон-укладкой!
Парни застывают, оглядывая нас. Сначала растерянно переглядываются. Потом внезапно все словно меняется. Хищно... молча... осторожно... разглядывают. Не меня. Ее... И даже двигаться начинают иначе.
Юлианна улыбается им так, словно предлагает себя, смело шагая вперед.
Испанский стыд! - чувствую, как мои щеки заливает краской.
Встретившись с заинтересованным взглядом какого-то кавказского парня,
торможу, пячусь назад.
Не потому что боюсь их, нет. Не тронут они меня. Здесь, вообще-то не гопота, а лучшие из лучших. С высоким интеллектом, морально-волевыми и мотивированные. Но отец их всех загнобит просто за то, что оказались не в том месте, не в то время! Для профилактики остальных.
Интуитивно пытаясь как-то отгородиться от этой истории с Юлианной, я захожу на крыльцо бани, вставая за поручень с балясинами.