Игрушка для бизнесмена - стр. 3
Плавно и максимально грациозно спускаюсь со стула.
Я плюс десятисантиметровые шпильки — это далеко не Жизель, а в нем метр восемьдесят пять, не меньше, потому что мой нос еле-еле достает до его подбородка.
Окружив сухими теплыми пальцами мое запястье, ведет за собой к выходу. Пытаюсь разогнать стучащую в ушах кровь и начать соображать хладнокровно и расчетливо, но для этого не мешало бы побороть клокочущее в груди волнение.
— Дай свой номерок, — говорит, обернувшись ко мне на выходе.
В ярком освещении вестибюля вижу, что глаза у него зелено-карие, и еще, что с возрастом я не ошиблась. Ему около тридцати.
Волосы и борода прекрасно гармонируют друг с другом и со всем остальным в его лице.
— Я сама, — освобождаю руку, делая шаг в сторону.
Бегло осмотрев меня с ног до головы, кивает на выход, говоря:
— Жду тебя на улице.
Развернувшись, уходит.
Топчусь на месте, жуя губы и глядя вслед высокой крепкой фигуре.
В его голосе, взгляде, жестах осязаемая ленивая скука по отношению к этому месту и ко мне в том числе.
Чем я буду его удивлять? Кажется, такого, как он, мне поразить просто нечем.
Выдохнув, забираю свое пальто и, зайдя в туалет, избавляюсь от сумки-мешка, в которой ношу сменную обувь. Я всегда возвращаюсь домой на метро, и кроссовки — это жизненная необходимость.
Выйдя на улицу, вижу его.
Положив руки в карманы джинсов, задумчиво смотрит в пространство.
Сырой осенний воздух забирается под мое платье. Заполняю им легкие, делая очень глубокий вдох.
Глядя на широкую спину перед собой, начинаю нервничать не на шутку. У меня в жизни было два мужика, и вспомнить там особо нечего.
Теряю эту мысль, когда он молча обходит капот припаркованного у бордюра спортивного «Мерседеса» и открывает пассажирскую дверь, глядя куда-то сквозь меня.
Я не верю в сказочки про то, что мужчина должен любить тебя такой, какая ты есть, даже когда ты не накрашена. Уж богатый точно, но сейчас чувствую себя абсолютно пустым местом, и от этого у меня сводит горло.
Лихорадочно пытаюсь придумать, о чем с ним говорить. Даже на глаз понятно, что общих тем у нас с ним ровно одна, и касается она того, что находится у меня между ног. Это все, что его во мне интересует. Я не уверена, что смогу это изменить, поэтому в очередной раз думаю о том, чтобы сбежать…
Нерешительно подхожу к открытой двери и, махнув рукой на капот, наигранно весело спрашиваю:
— Как называется этот цвет? «Пьяный маренго»?
Мой голос так позорно дрожит от волнения, что я краснею, делая вид, будто рассматриваю огромные черные литые диски «Мерседеса» за двадцать кусков. Я уже две недели работаю офис-менеджером в салоне и представляю себе, сколько стоит двухдверный спорткар в последнем кузове и в таком безумном цвете…
— «Серый хамелеон», — слышу я в ответ.
Подняв голову, встречаюсь глазами с прямым, полным ожидая взглядом. Но теперь, по крайней мере, он смотрит на меня, а не сквозь меня. И от этого я нервничаю еще больше.
Порыв холодного осеннего ветра ударяет в спину и подталкивает вперед, как чья-то невидимая рука.
Мужчина передергивает широкими плечами от холода, глядя на меня сверху вниз.
Я даже имени его не знаю. Только то, что его машина стоит как просторная двушка в Московской новостройке.
Решайся!
Поежившись, ныряю в теплый кожаный салон, и за мной тут же закрывается дверь.