Игрушка для бизнесмена - стр. 11
По моей щеке бежит слеза. У меня отваливаются ноги. Я голодна. Голодна настолько, что готова свалиться в обморок. Так что добавляю к этой слезе еще одну.
— К сожалению, я тут ничем не могу помочь… — начинает нервничать мужчина. — Может, вам воды? Вы что-то бледненькая.
— Я… — глотаю слезы, облизывая пересохшие губы и заглядывая в его глаза. — Мне хотя бы узнать его имя… понимаете? Я не знаю, что мне делать… — сжимаю узел пояса на животе, слегка качнувшись.
— Не положено… — бормочет бедолага, начиная что-то перекладывать с места на место под своей стойкой.
— Я никому не скажу… клянусь, — шепчу в сердцах. — Пожалуйста, помогите. Я не знаю, что мне делать… он должен хотя бы узнать об… об этом… — глажу свой живот, чувствуя горячие дорожки слез на щеках.
Минуту спустя холодный мокрый ветер остужает их. Утираю рукавом пальто нос, хлюпая им по инерции, и суетливо разворачиваю аккуратно сложенный вдвое клочок белой бумаги.
Читаю три раза. А потом еще три.
«Роман Гец».
Скомкав бумажку, выбрасываю ее прямо на тротуар и, собравшись с силами, пытаюсь понять, как найти метро.
5. Глава 5
Запах растворимого кофе бодрит меня ровно настолько, чтобы держать глаза открытыми. Закинув в рот омлет, жую его, бездумно глядя в стену. Я проспала почти десять часов и все равно не выспалась. Мне не привыкать спать в одном помещении с посторонними людьми, я занимаюсь этим с шестнадцати лет. С тех пор как мой отец повторно женился, и нашу квартиру оккупировали новые «родственники». Но в этот раз все сложнее, потому что парень Марины… он меня ужасно нервирует.
Он из той породы людей, которым доставляет удовольствие ставить кого-нибудь в неловкое положение. Своими вопросами или замечаниями вроде — как дела на работе? Хотя он прекрасно знает, что до недавнего времени никакой работы у меня не было.
— Привет, Юлек, — вваливается он в маленькую кухню, голый до пояса.
— Привет, — резко отвернувшись, делаю глоток из кружки и смотрю в окно, за которым со вчерашнего дня поливает дождь.
Воспоминания о вчерашнем дне преследуют меня, на какой бы бок я ни перевернулась этой ночью. И прежде всего, потому что мое тело все еще не очухалось от… от… такой интенсивной эксплуатации.
Боже, что я несу?
— Приготовишь мне бутерброд? — возникает Игорь за моей спиной.
Бросаю свой кофе недопитым.
Он громадный качок и весьма недалекий, хотя, наверное, об этом не догадывается. Его тело не нравится мне так же, как и он сам.
— Опаздываю, — выхожу из кухни, стараясь на него не смотреть.
Он вечно на меня пялится. Вечно подходит ближе, чем нужно. Смотрит так, что мне не по себе. Пытается заглядывать в глаза и делает это, не моргая. Когда он заявляется, меня не нужно дважды просить «поболтаться» где-нибудь.
Я не хочу проблем с Мариной!
Мне не нужен ее парень. Все, что мне нужно, — это мой надувной матрас и еще немного времени. Но теперь этот Игорь околачивается здесь постоянно, и я боюсь того, что в один ужасный день они съедутся.
Я никогда ему не грублю. Никогда не говорю того, что в действительности о нем думаю, но, кажется, он и без слов это понимает. И это его злит.
Влетаю в возникшую передо мной Марину, бормоча:
— Ой, извини…
Ее взгляд изучает мое лицо, а потом кухню за моей спиной.
Мы никогда не были особыми подругами, но я сидела за одной партой с ее близняшкой Кариной. Они обе уже в восьмом классе носили лифчик, а я была тощая и плоская со всех сторон, поэтому у нас не нашлось тем для разговоров. Когда я заселилась на ее матрас, она так на меня не смотрела. Все из-за него. Из-за этого Игоря, который пялится на меня, хотя я его не просила!