Игра взаперти - стр. 3
– Но что же делать? – потерянно спросила Катя, лицо обзавелось пятнистой бледностью.
Женщина напористо вперилась в Виталия:
– Вы можете посодействовать?
Виталий вяло ответил:
– Мы же объяснили, я человек посторонний… – Дальше получилась пауза, и сказалось безучастно: – Собственно, пристроим как-нибудь.
– Вот видите! – бодро вякнула дама. – Это отнимет всего один день. Завтра мы мальчика отправим восвояси, я тотчас закажу билет.
Возобновились бумажные процедуры, потом пошли телефонные переговоры с аэрофлотом, Виталий помаялся маленько и окунулся в безразличие.
Попрощались квело – Коля в последние минуты совсем пожух, и Катя особенных чувств не проявила. Виталий вообще просто кивнул, забыв, что женщина незряча. Когда отъезжали, седоков на скамейке не оказалось.
Начались сумерки, верхушки елей рябили рыжим, воздух стал насыщенней. Коля заполз за сиденье водителя, затаился. Когда выехали на добротную дорогу, голова Виталия вдруг хорошо опустела, асфальт резво стремился под колеса, меланхолически сипел автомобиль. Перед самым городом парнишка напомнил о себе:
– Давайте заедем к знакомым снова, может, они появились.
– Давай, – скрипнул отрешенно Виталий.
Из машины он выходить не стал. Коля ушел в подъезд и отсутствовал долго. Вернувшись, пояснил:
– Я записку оставил, с Катиными координатами.
– Правильно сделал, – безжалостно буркнул Виталий…
– Сын приятеля. Переночует у нас, – чтоб не вдаваться в долгие объяснения, соврал жене, и жестко. Валентина знала тон и домогательства оставила.
Молча поужинали, Коля попросился спать. Валентина не преминула проворчать в спальной:
– Твой в туалете всю сидушку обдул.
Ночью взяла маята, сон не шел. Взбесившаяся кошка во дворе истошно блажила о судьбе, набежала духота, в виски стучала кровь. Виталий вставал курить и злился, что Валентина забыла купить соку. Утром же пробудился свежий, вспомнил малого. Улыбнулся. Жена собирала хныкающую дочку в садик (старший сын, Колин возраст, пребывал в лагере). Виталий уныло и добродушно понаблюдал и отвернулся. Поднялся, когда родственники ушли. Помылся и потормошил пацана:
– Вставай, ероплан уйдет (самолет, вообще-то, вылетал после полудня).
В центре города мальчика высадил, указав на остановку автобуса, который довезет до аэропорта. Холодно попрощались.
Пошел обычный день, Виталий поехал в гараж к Леве. Высокий, живой мужчина близкий к пятидесяти (Виталию в районе сороковника), маститый, с богатой биографией, резкими, поражающими способностями в самых неожиданных областях и склонностью считать жизнь пустым занятием.
Лева был консервативен. Будучи крупным аферистом и имея порой очень солидные деньги, жил в хрущевской пятиэтажке, завещанной родителями. Фешенебельную машину, соответственно, ставил в гараже. Обычный капитальный бокс в массиве, здесь Лева периодически в летние месяцы обитал – любил товарищ простонародный антураж. Автомобиль с утра извлекался, помещение заполнялось разномастной, довольно отпетой публикой. Шла картежная игра. По масштабам Виталия и Левы мелкая, но прихотливая атмосферой.
Нынче сидели трое: двое молодых и скучный Лева – вяло перекидывались. Помещение было наполнено похмельными миазмами. Послонявшись по боксу, Виталий вынес наружу стул, грузно, скрипуче сел, широко распластав ноги, свалил с плеч рубашку, колупнул пальцами пуп, зажмурил глаза и пустился под солнце. Пришел ветерок, ковырялся в теле, мужики шебаршили пустыми возгласами.