Игра в наперстки - стр. 37

Рассолкин немного поморщился, как от головной боли, достал из кармана пиджака коробочку с какими-то таблетками, разжевал одну и продолжил с тем же охотничьим блеском в глазах:

– А если преступлений было несколько? Если у нас преступная группа? Может быть, у них был преступный сговор?

– Судя по тому, что показали свидетели, они практически не пересекались, – ответил Гуров, но подумал, что этот вечер они скоротают за просмотром записей с камер наблюдения из коридоров, веранды, столовой и общего зала. А в самом деле, не собирались ли их погибшие вместе? Хотя в столовой они точно не сидели за общим столом, это он уже спросил, но, может быть, где-то еще?

Дарья выглядела такой довольной, как будто ей вот-вот вручат Нобелевскую премию. Гуров проверил, нет ли сообщений от Крячко, и решил позвонить ему сам. Почему-то молчание из госпиталя уже стало казаться ему зловещим знаком.

– Что у нас плохого? – спросил Гуров, когда напарник взял трубку.

– Пытаемся успокоить панику. Народ массово пытается сбежать из госпиталя, но лучше, чтобы они оставались все на одном месте. Жанна изображает самую главную жертву и выдала одну очень интересную вещь. Нужно будет проверить.

– Что?

– Наш поэт подозревался в насилии. Подозрение с него сняли, но осадок остался, поэтому он переехал из родного города. Оказалось, что Жанна знала об этом, потому что он проболтался ей по пьянке. Вроде как в разговоре о том, какая несправедливая жизнь. Стоило только подкатить к симпатичной девушке и вот. Только она путает: поэт или шоумен. Она вообще все путает и заговаривается.

– Будем проверять. Мы тут нашли следы того, что яд делали тут. Ну, вернее, наш релаксант.

– А камеры?

– Смотрят, – коротко ответил Гуров.

Но, как оказалось, подсобка находилась в слепой зоне. А если отмотать назад, то по этому коридору проходили почти все.

– Нужно сработать на этой панике. От страха люди начнут вспоминать даже то, чего не было, но может сработать случайный эффект, когда зацепятся нужные воспоминания.

Рассолкин кивнул и щелкнул пальцами:

– Точно. Вот что я еще вспомнил: Анна говорила, что она похоронила трех мужей. В пьяном пылу это звучало немного почти как хвастовство, что вот, столько мужчин ее любили, что после развода оставили ей все, что только можно было. А она еще и наследство получила. Кажется, один или двое мужей оставили на нее завещание, – консультант поморщился. – Честно говоря, не очень приятная тема, но, если честно, я не успел проверить.

– Это было в ее личном деле, – вспомнил Гуров. – Может быть, это и роднит наших убитых? То, что у них в прошлом были какие-то пятна преступного характера.

Лев посмотрел перед собой, не видя того, что было. Он все никак не мог понять, что в этом деле не так. Оно было каким-то слишком кинематографичным. Не хватало только тревожного саундтрека, горничной, дворецкого… Что-то вертелось на закорках памяти. Лев пошел вперед, прошелся по саду, посмотрел на веранду, которую продолжали красить.

– А зачем вы красите ее сейчас? Неужели после конвента беседку настолько испачкали?

– Да тут, видимо, хорошо погуляли, и кто-то исписал стену надписями вроде «Ты – следующий», – сказал директор санатория.

Гуров приподнял брови:

– А фотографии сохранились?

– Да.

– Почему не доложили?

Директор немного смутился: