Игра в дракошки-мышки - стр. 13
Провалиться бы мне на этом самом месте! Но как? Как такое возможно?! Пялюсь на ауру, как влюбленный поросенок, до ряби в глазах. Щиплю себя за руку, убеждаясь, что не сплю.
Пожалуй, пора и мне задать кое-кому пару вопросов.
Глава 4
Воспоминания
«Ты не имеешь права просить за сына».
Сухой голос звучал в голове, повторяя равнодушную фразу.
Ни объяснений, ни желания выслушать. Даже договорить не дали!
Лойи всемогущий, где найти силы пережить этот отказ?
Старейшины объявили, что у них больше нет вопросов, и ушли. Я выбралась из зала и остановилась в коридоре. Отчего пол шатается? Пожалуй, подожду куратора тут. Ледяной камень приятно холодил кожу, вытягивал жар. Я прижалась к стене щекой.
– Что с тобой? Тебе плохо?
С трудом разлепила губы, чтобы ответить:
– Они тоже отказали. Слово в слово. Как и вы…
Манори покачала головой, нахмурившись.
– Пойдем-ка.
Цепко подхватила под локоть и потащила за собой. Я не сопротивлялась, но еле-еле успевала переставлять ноги. Пол все так же качался, лицо пылало, голова раскалывалась от боли.
Я знала, куда Манори меня ведет. Обратно в комнату, отведенную мне на время следствия.
Тюрьма? У драконов нет тюрем. Несколько помещений на втором этаже здания суда, специально оборудованных для содержания людей. И охраны-то никакой нет. Зачем, если побег бессмыслен? Драконы могут найти любого человека, как бы он ни скрывался. А мне и прятаться негде.
На ночь меня заперли для моей же безопасности. Чтобы не бродила в темноте по коридорам и не сломала шею на лестнице. И некому было прийти на зов. Да и вообще, они не сомневались, что я спокойно просплю до утра.
Я узнала все это от Манори, моего куратора. Степенная драконица из рода Миртового Авантюрина вела себя вежливо и бесстрастно. Она холодно оборвала мои мольбы о Яне теми же словами, что позже повторили Старейшины: «Ты не имеешь права просить за сына». Зато подробно рассказала о том, что меня ждет.
Первый допрос ведут Старейшины.
– Надеюсь, ты понимаешь, любая ложь обернется против тебя.
О да! Я знала, драконам нельзя соврать.
– Потом ты ответишь на все мои вопросы. Можешь выбрать, ментально или вербально.
Решила разобраться с этим позже.
– При тебе Старейшины опросят свидетелей.
Придется выдержать и это испытание.
– Потом Старейшины решат, что с тобой делать.
Кто из нас умрет раньше, я или сын?
Все же спросила, можно ли обратиться к Старейшинам с просьбой. Манори ответила, что это не запрещено, но посоветовала дождаться окончания допроса.
«Ты не имеешь права просить за сына».
Я всхлипнула, мысленно потянувшись к Яну. Белокурые кудряшки, ясные глазки цвета осеннего неба, пухлые щечки, родинка над верхней губой. Теплая нежная кожа с запахом молока и ромашки.
– Сядь!
Очнувшись от грез, я обнаружила, что мы уже пришли. Опустилась на табурет и потерла пальцами виски. Головная боль мешала сосредоточиться. Растерянно скользнула глазами по столу и поморщилась. Накрыто к обеду: глубокая глиняная миска с густым грибным супом, щедро сдобренным сметаной и зеленью, салат из свежих овощей, жаркое с пряностями… Ароматы вкусной еды вызывали не аппетит, а тошноту. Я отвернулась, чуть ли не зажимая нос пальцами.
– Пей!
Манори сунула мне чашку с пенистой жидкостью зеленоватого цвета. Я осторожно принюхалась. Мята и смородина?
– Пей, это лекарство.