Игра в бирюльки - стр. 2
Вокруг звучит иностранный язык, и не какой-нибудь франко-креольский, как во время его давней стажировки на экваториальном острове, а настоящий французский, хоть и немного искаженный местным, комичным южным акцентом без характерного грассирующего «р», еще недоступным новичку, прибывшему из страны холодов и медведей. Откуда-то негромко доносится уже знакомая местная мелодия: «Рандеву в раю – будьте осторожны: это ловушка». Что ж, по крайней мере, это ближе к истине… Но главное, что мы прибыли во Францию, а там будет видно. Вспомним исполненные мудрости слова генсека Брежнева: «Мы приехали в Париж… и это приятно». В Марсель прибыть не менее приятно.
На микроавтобусе генконсульства заветные дипномера, начинающиеся с числа 115, тоже зеленого цвета, как и диппаспорт, как незнакомый кустарник напротив или как доллар – символ абсолютной свободы и благополучия. Прямо-таки жизнь в зеленом цвете. Кряхтя и потея, шофер привычно, сноровисто укладывает в машину незатейливый багаж дипломата – потертый дерматиновый чемодан и две большие картонные коробки со скарбом на первое время – неизбежные спутники любого советского загранкомандировочного. Кастрюльки, уложенные рачительной женой, напоминают о себе, погромыхивая жестью. «Предупреждал ведь Светлану, что будет греметь, стыдоба, неудобно, но действительно, не бежать же сразу в магазин и тратить ценную валюту на кухонную утварь». Первая заповедь советских людей за границей – жестокая экономия валюты. Родина ее выдает негусто, а купить надо все. Иначе зачем ехать за рубеж.
В машине чертово пекло, но, когда она трогается, встречный ветерок через открытое окошко приятно обдувает вспотевшее лицо и освежает мысли. «Через полчаса я увижу Средиземное море, – думает Кранцев и улыбается про себя. – Все остальное – фигня». Банальный перезвон кастрюлек явно контрастирует с кинематографическим пейзажем вокруг. Кранцев еще не подсчитал, сколько денег удастся откладывать в месяц на все про все, но радостно сознает, что, в любом случае, теперь он будет сказочно богат, если сравнивать с его мизерной зарплатой в родном министерстве. Родина осчастливленных рабочих и служащих наконец-то доверила своему верному сыну представлять ее на ответственном участке капиталистического окружения, причем за приличную плату, хотя и несравненно меньшую, чем зарплата французского рабочего.
«Внимание, господа хорошие, представление начинается… Подходите за билетами, хватит на всех!»
Ну, конечно же, прежде чем пуститься в путь, ведущий к шестиугольнику под названием Франция, Артем Кранцев обязан был пройти через посещение одного из кабинетов, затерявшихся на бессчетных этажах помпезной высотки Министерства иностранных дел, МИДа – для посвященных, как бы возринувшей из тенет на краю Смоленской площади, если не в самом сердце, то где-то в предсердии Москвы. Система не допускала отклонений от правил игры, иначе и быть не могло. Его личное дело еще не было окончательно оформлено для выезда, еще не были собраны все нужные подписи, как его снова вызвали. Но если на этот раз этаж ему был незнаком – четырнадцатый, то облик обитателя кабинета вроде бы напоминал лица многих других неприметных сотрудников ведомства, притаившихся в многочисленных других неприметных кабинетах режима. Внутри находился моложавый, подтянутый человек спортивного, если угодно, вполне элегантного вида.