Игра по чужим правилам - стр. 15
Положив голову на подушку, Люська прикрыла глаза и отключилась.
…В семь вечера в доме Кубинских подавали ужин. Когда Анна Гавриловна оповестила Альберта Валентиновича, что все собрались за столом, старик распорядился поставить прибор для Люськи.
– Люда будет ужинать с нами.
Кивнув, экономка вышла.
– Зачем это, Альберт Валентинович? – запротестовала Люська. – Мне будет намного уютней на кухне.
– Не перечь, ты подчиняешься мне, поэтому делай, как велят.
Поддерживая старика под руку, они спустились в столовую.
При виде Люськи, Любовь Николаевна хмыкнула:
– Папа, а твоя не в меру юная сиделка не в курсе, что прислуга принимает пищу на кухне?
– А ты в курсе, что твоим мнением никто не интересовался? Людмила будет ужинать с нами, обедать с нами, завтракать с нами. Ещё вопросы есть?
Все промолчали.
Альберт Валентинович сел во главе стола. Справа от него сидели Антон, Любовь Николаевна и Светлана. Слева Люська, Валя и дети Вячеслава – Никита с Мариной. Противоположное от старика место, предназначавшееся для Варвары, пустовало.
– Где Варя?
– Хороший вопрос, – Любовь Николаевна сделала глоток воды из стакана. – По-моему, ей нездоровится.
– Она лежит у себя в комнате, – подтвердил Антон.
– Ну, пусть полежит. Всем приятного аппетита.
Люська чувствовала себя чужой в компании незнакомых людей. Ей были неприятны косые взгляды, которыми её ежеминутно одаривала Любовь Николаевна. В глазах Кубинской читалась открытая брезгливость.
Люська осторожно покосилась на внуков Альберта Валентиновича. Марина с Никитой внешне очень походили на мать. Нос картошкой, тонкие губы и холодный взгляд. Единственная существенная разница между ними это, пожалуй, телосложение. Бледный Никита выглядел болезненно худым, розовощёкая Марина была девушкой с округлыми формами.
Дочь Антона, Валя, смахивала на ангела во плоти, на вид кроткая и покладистая. Но… Откинув со лба русую чёлку, Валентина с заметным ехидством, обратилась к Любови Николаевне:
– Ваш новый роман скоро будет готов?
– Сейчас пишу через «не могу». В сроки не укладываюсь, мигрени мучают.
– Мам, – сказала Марина, – нельзя так. Голова болит из-за компа, долго сидишь за ним, глаза перегружаешь.
– А что прикажешь делать?
– Пиши от руки, – вставил Никита.
– Я разберусь, Никит.
Люська посмотрела на Светлану. Та ковыряла вилкой остывшее мясо, и как ей показалось, думала о чём-то зловещем.
– А почему сидим как на похоронах? – Альберт Валентинович подмигнул Марине. – Ты чего такая кислая, обычно рот не закрывается.
– Личные неурядицы.
– Что-то в институте? – встрепенулась мать.
– Нет.
– В институте она бывает раз в месяц, – сказала Валя.
– Замолчи! – Марина сорвалась на крик.
Любовь Николаевна посмотрела на Антона, тот в свою очередь сделал замечание дочери.
Вскоре Марина выбежала из столовой.
– Марин, ты куда?
– Нервы ни к чёрту, – веселилась Валентина.
– Валя, прекрати её поддевать. Ты становишься неуправляема.
– Опять я крайняя?
– Не вздумайте начинать перепалку, – прикрикнул Альбер Валентинович. – Если не получается говорить спокойно, лучше вообще молчать.
– Или чинно удалиться, – нараспев произнёс Никита, направляясь к выходу. – Всем приятного аппетита.
Любовь Николаевна тоже встала.
– Необходимо пописать главу.
Остальные молчали, мечтая поскорее закончить ужин.
Когда принесли кофе, в столовую вбежал охранник.