Игра на повышение - стр. 6
Запомнился Каменеву легкомысленный, из уст манкой Мерилин, призыв к мужчинам раскошелиться: «Diamondsareagirl'sbestfriend…». И если когда-то это звучало, как легкая шалость красавицы, теперь он раздражался, когда пришло истинное понимание, какой ценой достаются прекрасные камни, годные только для того, чтобы тешить людское самолюбие.
В личной жизни отношения с женой были поставлены на паузу.
«Первая любовь была слепа, первая любовь была как зверь...» − студенческий брак был мало осознанным, страстным, чрезвычайно чувственным, свалился на голову как ливень посреди ясного солнечного неба. Но настоящая семья не сложилась, ведь, как известно, браки совершаются на небесах. Как только «угар» страсти поутих и от прикосновений уже перестало трясти плоть, оказалось, что молодые люди далеки друг от друга по ментальности. Но терпели друг друга, до поры пока растили сына, а длительные командировки не давали вызреть усталости до критических размеров.
После окончания института, когда Каменев окунулся в бесконечные мало устроенные в быту командировки, жена предпочла осесть в городе у родителей, и каждый приезд и отъезд Каменева были наполнены неловкостью, ощущением бесконечной вины и грядущего несчастья.
После назначения Каменева на высокую должность все поначалу переменилось, но багаж отрицательных эмоций и взявшаяся ниоткуда обида душила свободное проявление чувств, и только сын сдерживал семью от окончательного распада. Супруги отдалились, отметив нежелание проводить свободное время вместе после двадцати лет брака, и, как только сын закончил лицей и отправился учиться в крупный столичный университет, тихонько разъехались. Каменев остался в городской квартире в центре Москвы, а жена перебралась с его согласия в загородный дом, окружив себя подружками и сворой декоративных причудливо стриженных собачек. Теперь, сторонясь лишний раз пересекаться, вспоминали друг о друге в дни рождения – своих и сына. Встретившись в узком кругу, критически оглядывали друг друга, отмечая накопившиеся изменения во внешности покачиваниями головы и поджатыми губами.
Каких-либо волнений и чувств относительно их былого супружества уже не ощущалось. Внутренний нерв близких и волнующих когда-то отношений не пульсировал, не давал повода для тревоги и беспокойства.
− Вот как бывает, − размышлял Каменев, − время не сближает людей, находящихся рядом, а разделяет, если сразу не сложилось ровно, без зазора. Вот была маленькая трещина непонимания, а с годами выросла до размеров пропасти, словно время – неспокойная вода, разъела брешь до размеров прорехи. И чудно это – когда-то близкий человек воспринимается еще более чужим, чем до брака.
Жена никак не воспринимала увлечения Стаса и отчего-то в последние годы совместной жизни, получив реальный достаток, ревновала мужа к карьере, бесконечным поездкам, сама не предпринимая, собственно, никаких попыток как-то себя реализовать, стать ближе. При этом супруга нещадно ревновала Стаса к его окружению, в котором всегда были молодые и красивые женщины. И, в общем-то, она была права. Находясь порой сутками в офисе, мотаясь по подразделениям компании, Стас позволял себе вольности, стремясь вернуть остроту ощущений полноты жизни, когда рядом оказывалась молодая и податливая особа. Было время, он не особо разбирался, кто рядом с ним встречает новый день и лежит ли к ней душа: решало наличие подтянутой фигуры, красивого ухоженного личика и некой задорности в поведении, за которым читалось заочное разрешение на тесный контакт. Было в этом что-то экстремальное, как решительная гонка по извилистой горной дороге, когда не знаешь, что же ждет тебя за новым поворотом и крутым подъемом.