Игра - стр. 32

Блум сказала:

– Все это ужасно, и мы надеемся, что здесь совсем другой случай, но то, что произошло с Гарри Грэмом…

– Нет, здесь у нас не оно. Не самоубийство, – подтвердил старший инспектор Баркер.

– Да, сэр, – согласилась инспектор Мэтерс. – У Гарри Грэма множественные колотые раны, слишком многочисленные, чтобы он нанес их сам. Нож мы нашли наверху, в комнате мальчика. А мистера Грэма – внизу, – инспектор увидела, что взгляд ее босса направлен в окно комнаты за ее спиной, на двух детей, возводящих башни из «Лего». – Поэтому мы практически уверены, что не обошлось без третьей стороны.

– Это чудовище побывало наверху, чтобы найти детей? – спросил Баркер.

Инспектор Мэтерс пожала плечами:

– Это нам и предстоит выяснить.

Стив расстегнул пиджак и сунул руки в карманы.

– Так с чем же мы здесь имеем дело, Блум? Какой-то псих убивает родственников тех участников игры, которые проиграли?

Блум покачала головой. Ответа она пока не знала.

– А дети ничего не говорили?

Инспектор Мэтерс взглянула в окно на детей и ответила отрицательно.

– Старший инспектор распорядился дождаться вас.

– В таком случае, идем. – Блум снова обменялась с Баркером рукопожатием и проследовала за Мэтерс в соседнюю комнату.

– Ого, Фред, – заговорила с мальчиком инспектор, – отличная башня! – Она присела в кресло, которое раньше занимала ее коллега, теперь покинувшая комнату, и с помощью пульта включила видеозапись. – Ничего, если мы немного поговорим, пока вы строите? – По ее теплому тону и дружелюбному выражению лица Блум сразу поняла: инспектор знает что делает. – Это доктор Блум.

– Привет, Фред. Привет, Джулия. Я Огаста. – Блум села.

У темноволосого мальчика кожа имела более темный оливковый оттенок, чем у его младшей светловолосой сестренки. На нем были джинсы и красная футболка с самолетом спереди, на Джулии – розовые легинсы и фиолетовое платье с единорогами.

– Тебя зовут, как месяц, – Джулия радостно засмеялась.

– Правильно. И тебя тоже, – кивнула Блум.

Малышка озадаченно нахмурилась.

– «Огаста» пишется почти как «август», а «Джулия» – почти как «июль».

Джулия просияла:

– Да, как июль!

– У нее день рождения в июле, – Фред смотрел на Огасту широко раскрытыми глазами.

– Может, поэтому твои мама с папой и выбрали это имя.

Фред перевел взгляд с сестры на Блум:

– А у вас когда день рождения?

Блум улыбнулась.

– А ты угадай.

– В августе! – хором сказали дети.

Инспектор Мэтерс подмигнула Блум и начала осторожно выспрашивать у детей подробности трагедии. Она спросила, что у них было на завтрак вчера утром и кто сидел вместе с ними за столом.

– Хлопья и один только папа, – ответил Фред.

Постепенно они перешли к обеду: на их отца напали, пока он готовил бутерброды с сыром и резал ломтиками яблоки. Блум слушала, наблюдала и надеялась, что в ближайшее время они не наткнутся на каменную стену молчания.

– Фред, а где были вы с Джулией, пока ваш папа готовил обед? – спросила Мэтерс.

Мальчик помедлил, держа желтый прямоугольный кирпичик над башней.

– Мы помогали. – Он положил желтый кирпичик на место и крепко придавил, чтобы детали сцепились.

– Вы с Джулией были в кухне?

Он кивнул. Джулия молча продолжала строить свою башню.

– Можешь рассказать, что было дальше? – Мэтерс подалась вперед на своем кресле, нависая над макушкой Фреда.