Игла и нить - стр. 20

– Какое-то время мы арендовали апартаменты в Ист-Виллидж[9], а затем сняли домик на побережье. Я познакомилась с одним очаровательным джентльменом, который позволил нам пожить у него. Быть может, ты о нем даже слышала, он владеет фирмой «МакЭлсон и Фабер холдингс». – (Анна не могла взять в толк, откуда она могла слышать о каком-то американском магнате, и посмотрела на Селену пустым взглядом.) – Нас объединила любовь к барочному искусству.

– Очень внезапная любовь к барочному искусству, которая вспыхнула в тебе, как только ты узнала, что он живет в роскошном, мать его, особняке, – добавила Эффи.

Тетя чуть не поперхнулась морковным салатом.

– Эффи, дорогуша, пожалуйста, не произноси бранных слов за столом, – ласково попросила Селена.

– В этом доме бранные слова запрещены в принципе. – Тон тети был резким, как удар топора по дереву.

Эффи же тихонько засмеялась и как ни в чем не бывало потянулась за блюдом с картофелем.

Селене пришлось вмешаться.

– Чем вы занимались все лето?

– Мы были заняты, – коротко ответила тетя. – Из каждого дня мы пытались извлечь максимум пользы, не так ли, Анна?

Анна кивнула, чрезвычайно смущенная серостью их с тетей будней.

– Мы много занимались, а недавно Анна закончила работу над замечательной вышивкой, не правда ли?

Анна кивнула еще раз, чувствуя себя все хуже и хуже.

– Боже, какое это, должно быть, увлекательное занятие! – На щеках Эффи наконец показались ямочки. Однако в ее улыбке явно читался сарказм. – Не расскажешь о нем поподробнее?

Анна не знала, что ответить. Она чувствовала себя настолько маленькой и жалкой, насколько это вообще было возможно. По-видимому, никто из них не знал, что сказать, а потому над столом повисло неловкое молчание. Аттис тихонько присвистнул. Анна украдкой бросила на него мимолетный взгляд и заметила, что молодой человек, по-видимому, получал искреннее удовольствие от их совместного ужина. Казалось, ее унижение стало для него неплохим развлечением. Анна отвела глаза, однако по-прежнему видела перед собой только самодовольное лицо Аттиса, столь же иллюзорное, как дым от свечей.

– Картошка очень вкусная, – весело сказал молодой человек. – Скажите, на чем вы ее готовили?

– На оливковом масле, – резко ответила тетя.

Аттис откинулся на спинку стула и продолжил:

– Я часто слышу, как люди советуют жарить картошку на гусином жире. Но уверен, что только высококачественное оливковое масло обеспечит вам наилучший результат. Оливковое масло и картошка просто созданы друг для друга.

Тетя наградила молодого человека едва заметной улыбкой, явно против воли растроганная этой неприкрытой лестью.

– Вивьен, скажите, пожалуйста, кем вы работаете? – Аттис устремил на тетю все свое внимание.

Однако Анна заметила, что в глазах его плясал дьявольский огонек. Они были серыми и какими-то отрешенными, как осеннее небо, скрытыми в облаке густых темных бровей.

– Я работаю медсестрой, – скромно ответила тетя. Она всегда отвечала на этот вопрос в одной и той же манере. – Старшей медицинской сестрой в больнице при Королевском колледже Лондона.

– Ух ты. Вы, должно быть, спасли немало жизней. – Его ответ был настолько тривиальным способом угодить собеседнику, что Анна невольно закатила глаза.

Случайно поймав взгляд Эффи, девочка обнаружила у нее такую же реакцию на слова Аттиса.