Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова - стр. 39
Расстрелы совершались близ Столовой горы, эта тема возникает в романе Ю. Л. Слезкина несколько раз:
<…> Внезапно Алексей Васильевич подымает голову и слушает. Раз, два, три, четыре. Это там, за садами у Столовой горы. Он морщится точно от физической боли»308; «Вчера ночью пятнадцать разменяли <…> Кирим считал. У него сад как раз у того места… пятнадцать309.
И наконец комендантский час начинался во Владикавказе по свистку, без специального пропуска по ночам ходить запрещалось. Ю. Л. Слезкин пишет:
Согласно приказу коменданта города <…> двенадцать <…> предельный срок, до которого разрешено ходить по городу310; Но уже проверещали первые свистки – каждый спешит домой311; Он не спешит, потому что в заднем кармане его брюк среди десятка всевозможных удостоверений и мандатов лежит пропуск. На лиловой бумажке – «разрешается хождение до двух часов ночи»312.
По этому поводу действительно имели место официальные распоряжения:
Пора бы обратить внимание! Военное положение в городе еще не отменено, и хождение по городу разрешается до 10 часов вечера по общегосударственному времени. Между тем, движение по городу происходит до 2—3 часов ночи безо всяких препятствий со стороны обороны. Да и как может самооборона задерживать граждан после 10 часов вечера, когда зачастую местные театры и цирк в 10 часов времени только начинают свои спектакли и представления! Комендант города должен или разрешить свободное движение по городу до 2—3 часов ночи, или же, если военное положение еще существует, – принять меры к его проведению в жизнь313.
М. А. Булгаков ругал жену, что она не увезла его больного вместе с деникинцами314. Не сохранилось его переписки с родными между 1917 и 1921 гг., все уничтожено из осторожности. Известно, что он стал скрывать свое медицинское образование и врачебную деятельность, связывавшую его со службой в разных войсках Гражданской войны. Вероятно, это давало надежду избежать регистрации у красных в качестве военного врача. М. А. Булгаков всерьез боялся разоблачения и ареста. В письме к Н. А. Земской от 26.04.21 он писал:
С Мишон никаких лекарских conversation’ов, которые я и сам не веду с тех пор, как окончил естественный и занимаюсь журналистикой. Внуши это Константину. Он удивительно тароват на всякие lapsus’ ы315.
Об этом же читаем у Ю. Л. Слезкина:
Я не врач, прошу вас, ради давней дружбы, – помните это… <…> Нет, он больше не может. Не может. Бояться за свой докторский диплом, точно это позорное пятно, дойти до такой степени падения. Только бы не кровь, не бойня. Подумать только – три года, три года сплошной чехарды. Мобилизуют одни, мобилизуют другие, калечат друг друга и заставляют штопать <…> Доктор, сам старающийся забыть об этом316.
Вместе с тем в том же романе «Столовая гора» Алексей Васильевич продолжает оказывать медицинскую помощь знакомым. Выше уже приводился пассаж о том, как он «подымает с одра болящую».
При этом из-за крайней нищеты, не имея возможности приобрести новую одежду, после болезни М. А. Булгаков появлялся во Владикавказе в деникинской форме, о чем независимо друг от друга свидетельствуют очевидцы. По воспоминаниям Т. Н. Лаппа,
он ходил во френче без погон. Поди докажи потом, что он был лишь военным врачом317; Он был со снятыми погонами, фуражка мятая, обмотки… (Л. Д. Улуханова)