Идиот - стр. 19
– Вот номер, – сказал он. – Пожалуйста, больше не приходи.
Нина взяла листок и положила его в сумку.
– Спасибо! – сказала она.
После ее ухода Алексей Алексеевич еще долго стоял и смотрел в окно. «Снова брат, – с горечью думал он. – Сначала жена, а теперь – сын…»
Дома Нина набрала номер, который ей дал отец Ивана.
Ответил женский голос: – Институт космофизических исследований и аэрономии.
Нина была очень удивлена и ничего не говорила.
– Алло! Алло! – сказала женщина. – Вы еще здесь?
– Извините, – сказала Нина. – А это не колхоз «Сибирская искра»?
– Нет. Это Институт космофизических исследований Якутского научного центра Сибирского отделения Академии наук.
– Я ищу Ивана Алексеевича Бажанова, молодого физика. В вашей лаборатории такой есть?
Последовала пауза.
– Мне незнакомо это имя, – ответила женщина и повесила трубку, не попрощавшись.
Мы занимались чтением в комнате Ральфа. Он читал «Кентерберийские рассказы». По какой-то причине он испытывал настоятельную необходимость закончить книгу именно в этот раз. Я читала вторую часть истории про Нину. Потом мы отправились в видеопрокат. Было поздно, и всё, что мы хотели посмотреть, уже успели разобрать. В итоге мы выбрали иностранный фильм под названием «Подарок». На коробке – фотография завернутой в подарочную упаковку женщины, ее лицо скрывает шарф, а руки – связаны огромным красным бантом: «Трогательная история о женщине-инвалиде, которая дарит своему мужу на годовщину нежданный подарок – другую женщину!»
Мы вернулись в кампус и нашли в подвальном этаже пустую комнату с видеоплеером. Картина оказалась язвительной сатирой на британское здравоохранение с позиции пожилой йоркширской пары «синих воротничков». Жена оказалась в инвалидной коляске из-за «ошибки хирурга». В течение двух с половиной часов муж возил ее по грязи к разным врачам, а она всё время отпускала остроты, которые мы не понимали из-за акцента. Подарком на годовщину оказался металлический спинной корсет. И никаких других женщин.
Мы со Светланой отправились на метро в Бруклайн, где была русская бакалейная лавка с видеопрокатом. Поезд шел в центре улицы с двусторонним движением, с обеих сторон то и дело возникали новые и новые церкви, кладбища, больницы, школы – похоже, в Бостоне запас этих заведений бесконечен. Светлана рассказывала свой сон, где в закусочной «Тако Белл» ей пришлось съесть буррито из человечины.
– Я знала, что отец рассердится, если я съем, но что он тайно этого желает. – Светлана старалась перекричать поезд. – То есть, буррито – это, очевидно, фаллос, человеческий фаллос: тут одновременно и табу – каннибализм, – и некий предмет, который должен войти в твое тело. Думаю, у отца неоднозначные чувства по поводу моей сексуальности.
Я кивала, осторожно оглядывая вагон. Безучастная ко всему старушка в платке сверлила взглядом дверь.
– Иногда я думаю о человеке, с которым рано или поздно потеряю девственность, – продолжала Светлана. – Я абсолютно уверена, что это случится в колледже. У меня бывали эротические контакты, но это была интеллектуальная эротика, а физически еще ничего не случалось. Во многих смыслах я чувствую себя сексуальной бомбой, готовой взорваться.
– Мои соседки такие разные. Ферн думает, что если у нее будет секс в колледже, то, значит, что-то пошло не так. А Валери всегда спокойна, и никогда не поймешь, что