идикомне - стр. 15
Плевать. Это чувство со мной всю жизнь.
Спустилась вниз, вышла на крыльцо общаги и зависла, размышляя над тем, куда можно пойти и что бы перекусить.
При имеющемся у меня бюджете я могла себе позволить только шаурму и прогулку по улице. Этим я, пожалуй, и займусь.
Купив шаурму в киоске недалеко от общаги, решила прогуляться вокруг неё же. Я видела только то, что находилось впереди. Должно же мне быть интересно, что находится за зданием общежития? Хотя, логичнее было бы разглядывать местные достопримечательности при свете дня, а не в сумерках, как делала я. Но старые одинокие качели я разглядела сразу. И именно на них обосновалась, чтобы скоротать вечер и поужинать имеющимися у меня «изысками» в виде шаурмы сомнительного происхождения.
Привычно воткнув наушники в уши и открыв электронный учебник по журналистике, приступила к трапезе. Можно было даже не раскачиваться, так как всё ещё бушующий ветер служил отличным помощником, периодически колыхая старые качели.
Строка за строкой я уносилась в материал, часть из которого уже слышала на сегодняшних лекциях, но, не захватив с собой свою старую электронную книгу, у которой уже стерлась кнопка перелистывания вперед, решила довольствоваться тем, что есть, мысленно надеясь на то, что к моему возвращению в общагу в комнате уже никого не будет.
Ветер усиливался, выбивал волосы из-под капюшона, забирался под куртку и холодил до самых костей. Последний кусок шаурмы был давно пережеван, половина учебника подходила к концу и уже не вызывала такого интереса как в самом начале, заставляя всё большее внимание уделять музыке, гремящей в наушниках. Но ровно до тех пор, пока в короткой паузе между куплетом и припевом я не услышала громкий смех нескольких человек.
Резко вздернула подбородок и почувствовала, как холод растекся по костям.
И давно они здесь? И почему я не обратила на них внимание раньше? Хотя, они находились на достаточном от меня расстоянии под тенью старого тополя и березы.
Компания Клима с ним во главе обосновалась на широкой лавочке и о чем-то оживленно болтала. Парни и девушки смешались между собой и обезьянничали, порой смеясь неестественно громко.
Сам король по прозвищу Клим развалился в центре скамьи и смотрел прямо на меня. Либо мне так только казалось из-за расстояния и плохого уличного освещения. Но мурашки и чувство неловкости яро кричали о том, что взгляд светлых глаз, истинный цвет которых я так и не разглядела, был устремлен на меня.
И как давно он смотрит? И что увидел? Снова убедился в том, что я неудачница, отшельница и одиночка? Думаю, если он хорошо смотрел на меня днём через дверной проем из коридора, то это он уже и так понял. А тот факт, что я в одиночестве в сухомятку умяла шаурму, качаясь на старых качелях в компании самой себя, лишь подтвердил его догадки.
Выключила музыку, но наушники выдергивать из ушей не стала. Они служат отличным средством «контрацепции» от непрошенных разговоров. Можно сделать вид, что я не расслышала, даже если ко мне обратятся напрямую.
Неторопливо, чтобы это не было похоже на бегство, остановила качели, сошла с них, поправила рюкзак на плече и двинулась в сторону общежития, обходя громкую компашку по дуге.
- О, рыжуля! – узнал меня парень, которого Клим называл Равой. – А ты чего без своего пухлого парня? Жрёт, поди?