Иди на мой голос - стр. 36
Я переодевалась всего минут двадцать, но, выйдя в холл, обнаружила толпу незнакомых людей в шубах. Вокруг суетились гардеробщик и два швейцара. Из гранд-зала уже доносились пение, музыка, звон. Кто-то подпевал девочкам густым басом. Я улыбнулась: русские явно любили веселиться, и веселье у них разгорелось быстрее костра на ветру. Жерар, вылетевший откуда-то, как черт из табакерки, схватил меня под руку.
– Они млеют! Спасибо!
– Нет проблем. – Слегка одурев от шума, я поправила волосы. – А можно я не буду задерживаться? Мне нужно на экспертизу. Расследование…
Он закивал, как китайский болванчик, но лишь крепче сжал мою руку.
– Тебя хочет видеть наш гость. Сам Долгоруков! Потом можешь лететь куда угодно и не являться до понедельника.
– Гость? Видеть? – Я нахмурилась. – Ты же не равняешь меня с…
Он торопливо замотал головой так, что затряслись дряблые щеки.
– Нет, нет! Не то, что ты думаешь! – Он помедлил. – А если вдруг «то», можешь съездить ему по роже. Разрешаю.
Меня это не впечатлило.
– Что ему нужно?
– Бегом, – вкрадчиво отозвался Ламартис и без церемоний пропихнул меня в зал.
Я видела мало русских в Лондоне и почему-то ждала, что у Сергея Долгорукова будут красная рубаха, тяжелый взгляд и борода лопатой. Бородка у него действительно была – аккуратная и курчавая. В остальном ожидания не оправдались: глаза у русского оказались бледно-серые, одет он был по-европейски. Лишь пуговицы на жилете казались слишком крупными и аляповатыми, да еще серебряная цепочка – лишней. Мужчина, одиноко сидевший за столом, секунд десять разглядывал меня с интересом, как дикое животное. Я смотрела в ответ. Наконец Долгоруков произнес:
– Вот вы какая, хозяйка богинь. – Голос был тягучий, английский почти без акцента.
– Я не хозяйка.
– Садитесь.
Я поколебалась, но опустилась на стул рядом.
– В нашей стране, знаете ли, девочки так танцуют, без постановки.
– В нашей тоже, но мистер Ламартис…
– Плут, – усмехнулся Долгоруков. – Знает, кого выбирать. А хорошо вы их нарядили и подучили. – Он скрестил на груди руки: – Вот только запомните. Настоящая цыганка на колени к кому попало не сядет, гордая она. Эта их кровь…
Я опустила глаза. Конечно, я понимала, что гость не особенно поверит в маскарад, ведь избавить девочек от их привычной распущенности мне так и не удалось, да я и не пыталась.
– Запомню, – коротко ответила я.
Джулия, Пэппи и Мэри тянули песню, которой я так до конца и не поняла, когда помогала заучивать. Что-то о черных глазах. Гость рассеянно посмотрел на них и снова улыбнулся.
– С душой тянут. Будто чувствуют. Правильно я говорю, все люди, хоть с Африки, хоть с Камчатки, одно чувствуют, да? – Он отпил из маленького бокала-стопки и поморщился: – Слабо. Так да?
– Вы правы, – ответила я, думая почему-то о Нельсоне. Он наверняка оценил бы эти рассуждения более искренне. Погибший музыкальный талант, чтоб ему…
Джулия начала постукивать по бубну и притопывать ножкой. Песня стала веселее.
– Не вешайте нос, – неожиданно благодушно произнес Долгоруков. – Вы порадовали нас, с этими делами на родину не вырвешься. А вообще… – Он снова скользнул взглядом по девушкам на сцене, – туманная она, человеческая душа. Как ваш город. Да?
– Туманная, и Лондон тоже. – В этот раз я понимала предмет разговора лучше и поддержала его. – Хотя англичане в большинстве совсем не такие. Многие говорят, мы скучные.