Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 - стр. 14
Результатом такой масштабной «артподготовки» явилось то, что к началу 1944 г., «всего за несколько месяцев не только взросло, но и окрепло, пышно зацвело древо исконного, насчитывающего не одно столетие русского государственного национализма или национальной государственности. Вновь стала реальностью, хотя пока лишь внешне, в отдельных чертах, старая официальная идеология великодержавности, прежде отождествлявшаяся с самодержавием, решительно осуждавшаяся как противоречащая марксизму-ленинизму, с которой боролись более двух десятилетий…»[60].
Кроме общего воздействия, требовались и точечные удары по наиболее важным идеологическим областям. Особенное внимание Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), читай высшее руководство страны, уделяло литературе и кинематографии.
Для более умелого руководства кинематографией в структуре Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) 17 февраля 1943 г. Секретариатом ЦК ВКП(б) был учрежден отдел кинематографии[61]. С этого времени процесс не только утверждения, но и всей подготовки киносценариев ведомства И. Г. Большакова перешел под строгий контроль ЦК.
Что касается идеологических установок, в качестве каковых обычно воспринимались передовицы «Правды», постановления ЦК или выступления высших руководителей государства, то наблюдалось странное молчание.
«Даже летом 1943 г., когда изменения идеологического курса приобрели уже достаточно отчетливые очертания, Щербаков и тем более Александров не сочли возможным познакомить с ними деятелей кино. На совещании, созванном 31 июля на Старой площади, Щербаков сообщил писателям, драматургам, режиссерам не конкретные задания, не установки партии, а другое – сценаристы, мол, обязаны сами осознать, что же ждут от них. Он дал понять, что требуются не слепые исполнители чужой воли, а сознательные сторонники, люди, самостоятельно пришедшие к необходимым взглядам, сами занявшие определенную твердую позицию. И предложил пока единственную форму помощи – “совет”»[62].
«Как может развиваться искусство без критики? – добавил Щербаков. – Это невозможно. Это значит поставить искусство в тепличные условия, под стеклянный колпак. Критика должна быть, во-первых, вокруг Союза советских писателей и вокруг Комитета по делам кинематографии. Они прежде всего должны организовать эту критику, критику товарищескую. Причем следует так разнести, чтобы камня на камне не осталось»[63].
Деятельность Комитета по делам кинематографии при СНК и его руководитель И. Г. Большаков фактически полностью были подчинены Управлению пропаганды и агитации ЦК, но личностная критика коснулась тогда по большей части одного А. П. Довженко. Сам режиссер в частной беседе по поводу критики его киноповести «Украина в огне» недоумевал: «Но почему у нас делается так, что сначала все говорят – “хорошо, прекрасно”, а потом вдруг оказывается чуть ли не клевета на советскую власть»[64].
Удивительно, что руководство страны в лице «зама по идеологии» – начальника ГлавПУРа РККА А. С. Щербакова не озвучило новых идеологических настроений в традиционном докладе в годовщину смерти Ленина 21 января 1944 г.; о патриотизме Щербаков даже не обмолвился[65]. Тем не менее воздействие ЦК на идеологически важные сферы деятельности, оставшиеся без серьезного попечения в первые годы войны, продолжало усиливаться.