Идеалы христианской жизни - стр. 21
Кому приходилось наблюдать за выражением лица у младенцев, когда их только что приобщили, тот мог уловить на этих, в общем, мало выразительных лицах какую-то особую печать святой непорочности, радости и созерцания…
И вот то, что душа чувствует сама собой, к чему она сама поворачивается, как подсолнечник к солнцу, – все это надо в детях укреплять, развивать, углублять.
С самого раннего нежного возраста детей нужно возможно чаще, хоть всякую неделю, приобщать. Как прививать дичку ветку благородного дерева, так ничем лучше нельзя сделать душу гроздью на Христовой лозе, как возможно частым ее погружением за трапезой Христовой в святыню Христову.
Известный в Петербурге духовник и проповедник, почивший протоиерей отец Алексей Петрович Колоколов, рассказывал, как одна его духовная дочь была выдана за богатого титулованного человека, который обнаруживал признаки душевной болезни. Доктора боялись, что дети выйдут ненормальные.
Со своей стороны отец Алексей предложил то, что было в его руках, – средство духовное. Он советовал матери возможно чаще с первых же месяцев рождения приобщать тех трех мальчиков, которые у нее были от этого брака. И все они вышли вполне здоровыми и естественными людьми.
Детскому возрасту, конечно, непонятны разные догматические тонкости, которые им совершенно излишне и объяснять. Но в детях надо внедрять живое чувство к Богу – чувство, что есть высшее, всемогущее, прекраснейшее Существо, Которому все открыто, Которое всегда готово выслушать человека и откликнуться ему.
И пусть сперва ребенок обращается к Богу со своими детскими, с виду пустыми и ничтожными, просьбами; это и есть та простая и непосредственная вера, та крепкая вера в Него, которая потом, конечно, с созреванием человека, примет иной оттенок.
В одном из благоухающих созданий русской литературы, принадлежащем перу человека, который, к сожалению, потом изменил Христу, в «Детстве и отрочестве» графа Л. Н. Толстого, есть прекрасное описание детской молитвы, как, стоя в своем халатике, он молится о папеньке и маменьке и вспоминает тут разом о всех людях, кто ему дорог в его детском мирке, и тут же просит, чтобы завтра была хорошая погода и чтобы можно было идти гулять.
В «Войне и мире» брат и сестра Ростовы взрослыми вспоминают, как детьми они молились, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на мороз смотреть, не случилось ли этого чуда по их молитве.
И вот когда Николай, уже офицером, молился однажды, чтобы Бог помог ему выпутаться из одного очень сложного и тягостного положения, во время самой его молитвы он вдруг получает письмо, которое нежданным и наилучшим образом все устраивает.
Детская безотчетная молитва со странными своеобразными просьбами обращается в сознательную молитву зрелого возраста.
В деле воспитания детей очень важно окружить их атмосферой веры и привить им добрые благочестивые навыки.
Вера искренних людей подчиняет себе других, невольно передается, перенимается, особенно в детском восприимчивом возрасте.
Я знаю одну семью, где при детях прожила с год бонна, русская девушка из Калуги, очень набожная. У нее в комнате висели у кровати образки, привезенные ею с собой из Калуги. Она постоянно говорила детям о Божественном. Не отлучаясь от детей весь день, она, и в будни часто бывая в церкви, рано подымалась, чтобы идти к заутрени и ранней обедне. От нее дети услышали в первый раз имена многих святых; она им рассказала о Саровской пустыне и о великом старце Серафиме, кормившем из своих ручек медведя, об Оптиной и ее старцах. Всякое утро после общей молитвы она поила детей натощак из маленькой рюмочки святой водой и давала им по кусочку тех просфор, которые приносила с собой из церкви.