Идеальный мужчина для Пончика - стр. 5

На глазах собираются слёзы. Мягко говоря ситуация неприятна. Хотя Димик в любви мне не клялся, но изменять мне с моей же подругой, которую к слову он назывался суповым набором, перебор… А от Алёнки и вовсе такого не ожидала, доверяла ей все тайны и секреты. Она даже знает мой вес!

Ладони сжимаются в кулаки. Первый порыв вцепиться девушке в волосы. Но на смену гневу вмиг приходит всепоглощающая грусть…

Всё-таки я совершенно не разбираюсь в людях… – проносится в голове, пока я отступаю от комнаты.

Парочка настолько увлечена друг другом, что совершенно не замечает моего присутствия. А я забегаю к себе, хватаю сумку с собранными на ночь вещами и выхожу из квартиры провожаемая искусственными стонами бывшей подруги…

Стоит двери захлопнуться за спиной, слезы всё-таки находят выход, застилая глаза мутной пеленою…

Направляюсь к выходу, а внутри все клокочет от обиды, злости после слов Димки о моей внешности. Мало любителей видите ли!? Нефига! Это он просто не обращал внимания, как его приятели на меня глазели! Как на «Панчо», пуская слюнки, будто мечтая лизнуть сладкую шоколадную глазурь. Не все, конечно, но многие.

Да и что не так с моей внешностью? – думаю я, раздражённо постукивая каблучками по напольному покрытию, – Невысокая? Так многие мужчины обожают миниатюрных женщин. Грудь шикарная, бёдра, такие, какими полагается быть бёдрам, талия тоже присутствует, никак не квадрат или бочонок – гитара, пусть и объёмная. Мордашка миленькая, тут вообще возражений ни разу не слышала. Словом ХО-РО-ША!

Так и хочется доказать этому гаду, сменившему меня на суповой набор, что не прав он, что я очень даже цепляю мужчин.

Может назло замутить с каким-нибудь его приятелем?

Не, не то…

Да и сразу поймёт, что мной движет обида.

Надо придумать что-то другое, например, показать, что глаз на меня положить могут не только незрелые студенты типа него, но и шикарные мужчины. Такие, что девчата рядом с ними в обморок падают штабелями!

Весомая этой мыслью, я выхожу из университета. Расшалившиеся нервы, теребят желудок, и он жалобно урчит, умоляя угостить его чем-нибудь вкусненьким. Обещая, что в другой раз обязательно согласиться на салат, но только не сейчас, когда нервишки так зашкаливают.

И я и не собираюсь противоречить его просьбе. Желание худеть, внезапно посетившее меня утром, когда я проснулась у Люськи и Иры, к которым минувшей ночью напросилась на ночлег, отступает.

Если я сейчас вес сбрасывать начну, Димик, да и Аленка точно решат, что делаю это из-за них.

Нефига.

Я докажу, что очень привлекательна и сейчас, – думаю я, направляясь не к ближайшей к университету кофейне, а к булочной находящейся отсюда в двух кварталах.

Проделываю я это не потому, что хочу пройтись, или нагулять аппетит, и даже не потому, что планирую сэкономить, а потому что выпечка в том заведении просто шикарна.

Это не намазанная кремом резиновая подошва, которую в кофейне выдают за шоколадный медовик, или липкая масса зовущаяся пирожными «Картошка», а нежнейшее произведение кулинарного искусства, источающее божественный аромат, вызывающий слюнотечение, уже тогда, когда расстояние до пекарни составляет около пятисот метров.

Как прекрасна там меренга… Хрустящая и тягучая одновременно… А «Наполеон» состоит из идеального количества коржей. Ровно двадцати ни больше, ни меньше. Тонкие, не передержанные, светлые и идеально пропитанные. А каковы там пончики… Язык проглотишь. Как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать… Пробовать надо!