Идеальный контракт для подонка - стр. 47

Говорил. Вот именно этими двумя словами и говорил, не вдаваясь в подробности.

— Пока ты нежилась в материнской любви и ласке, он пребывал в аду. В том аду, когда мать ненавидит собственное дитя только за то, что его отец неправильно поступает по отношению к ней.

Я замерла, сжав стакан. Сердце вмиг прыгнуло в горло и застучало там барабанной дробью.

— Только не кидайся его утешать, ладно? — усмехнулся Никита. — Есть вероятность, что зашедшего ко льву в клетку, чтобы того приласкать, вытаскивать будут по кускам.

Сглотнув, я попыталась перевести дух.

— Он поэтому такой?..

— Закрытый? Тиран? Перфекционист? Я знаю его таким со школы, акула моя ненаглядная.

Я внимательно посмотрела мужчине в глаза. Мне казалось, что они хоть и лучшие друзья, но не настолько давно друг друга знают. Карпов впервые ведёт со мной столь откровенную беседу. Обычно, если требовалось как-то угомонить шефа, он расспрашивал что и как, но никогда ничего не рассказывал о них самих.

— Я не знала, — ответила, поднимая стакан с соком.

— Я не видел смысла обсуждать подобное.

Я вскинула бровь:

— А разве сейчас что-то изменилось?

Он усмехнулся, сунул кусочек стейка в рот и откинулся на спинку стула, как сытый кот после последнего в жизни обеда. Но так только казалось.

— Ты же и сама прекрасно всё видишь, иначе не стала бы гоняться за мной по всему офису на прошлой неделе. Расскажи мне, что случилось, Мариша. Я попытаюсь его образумить, иначе тебе с ним несладко придётся в Ялте. — Никита кивнул мне и задал вопрос, от которого я оторопела: — Это он тебя так приложил?

Я ведь совершенно забыла про ссадину на губе. И как вообще можно подумать, что босс распускает руки? Нет, он, конечно, может позволить себе что-то безобидное, как у Светы дома, но чтобы рукоприкладство?

— Не он.

Поджала губы, размышляя над ситуацией в целом. Карпов, конечно, тот ещё раздолбай, но Поклонского в чувство приводить умеет, а мне это крайне важно для спокойствия в командировке.

Выдохнула и начала, как мне показалось, с главного:

— В пятницу одна из его девочек закатила мне сцену ревности у него под окнами и полезла в драку, когда Поклонский отправил её домой за опоздание. Меня отчитал, но других не вызывал. Причём воскресную тоже отменил.

Карпов нахмурился и навалился локтями на стол.

— То есть она тебя поколотила, а он решил, что больше ему любовницы не нужны?

— Эм-м… — Я моргнула, понимая, куда он клонит, но это всё выглядело таким смехотворным... — В субботу мы поехали по делам. Мне нужно было заглянуть к сестре, чтобы передать деньги…

— Стоп, что? — Никита выставил вперёд ладонь, останавливая поток моих слов. — Ты всё ещё помогаешь им? Серьёзно? Слушай, ты мать Тереза, что ли? Они восемь лет из тебя верёвки вьют. И откуда ты вообще деньги берёшь, мы ж впритык твой бюджет посчита…

И тут Карпов заткнулся, напоровшись на мой офигевший взгляд.

Чего?

— Ну, то есть… — Он знакомо поморщился, скопировав привычку Поклонского, и мотнул головой. — В общем, неважно. Важно то, почему ты продолжаешь обеспечивать их деньгами после того, как тебя фактически продали в рабство?

— Я сама согласилась, — возразила я, с содроганием вспомнив день «Х».

— Да? — Никита усмехнулся и снова откинулся на спинку стула. — В какой, прости, момент? Когда рыдала в ногах Поклонского в коридоре родительской квартиры или когда вся твоя семья дружно ткнула в тебя пальцем в ответ на вопрос «Какую из сестёр я могу забрать?».