Идеальный контракт для подонка - стр. 24

Наверное, нет. Кто я такая? Просто помощница, которой можно найти замену. Ведь «незаменимых не бывает, Марина».

Док вышел минут через двадцать после беседы. Посмотрел на меня с упрёком и неожиданно обвинил:

— Всё было бы гораздо лучше, будь он не настолько истощён морально.

Сердце грохнулось в пятки. Я резко подскочила к врачу и посмотрела в голубые добрые глаза.

— Что случилось?

— Он устал, Мариночка. Устал и подхватил простуду.

Я удивлённо уставилась на него. Такие слова про босса я слышала впервые.

— Необходим отдых, правильное питание… — Врач взглянул на меня и строго добавил: — Никакой работы! Я найду хорошую массажистку и выпишу пару препаратов от мигрени. Внимательно следите за соблюдением режима. Если он запустит это сейчас, потом станет только хуже.

— У него срыв? — сделала я неожиданный вывод.

Просто по себе помню, что это такое. Когда постоянно находишься в стрессовой ситуации, организм рано или поздно всё равно сдаёт.

— Он у него давно, милочка. Кому, как не вам, должно быть известно, что Сергей Андреевич не любит выставлять чувства напоказ.

Я внимательно выслушала все рекомендации и проводила доктора до двери. Когда вернулась в спальню, увидела, что босс лежит и просто разглядывает потолок.

— Вам что-нибудь нужно?

Стальные глаза нашли моё лицо. Поклонский сглотнул, будто затруднялся ответить, но в итоге всё же выдал просьбу:

— Сделай чай, пожалуйста.

Я кивнула и удалилась на кухню, а когда вернулась с чашкой, услышала твёрдое:

— Поезжай домой. Завтра утром привезёшь мне из офиса отчёт Карпова, я так и не взглянул на него сегодня. И позвони Анисимову, пусть приедет ко мне в назначенное время. Сама же будешь свободна после обеда.

Я поставила чашку с чаем на стол и выгнула бровь, глядя на этого трудоголика. Так и подмывало спросить: «А работу на дом вам не завернуть?» Но, соблюдая субординацию, решила промолчать.

— У вас режим, Сергей Андреевич.

Он посмотрел на меня со всей мощью своего убийственного взгляда «Да как ты посмел, холоп?!», но сейчас не тот случай, когда я буду трястись. В этом вопросе мы никогда не придём к компромиссу.

— Я накладываю запреты на все ваши просьбы и требования, касающиеся работы. У вас четырнадцать заместителей, как-нибудь справятся, пока вы будете соблюдать предписанный режим.

— Марина! — едва не рявкнул Поклонский. — «Как-нибудь» меня не устраивает.

— Вы знаете, что на меня это не подействует, Сергей Андреевич, — почти кровожадно улыбнулась я. В таких делах я просто режимный кошмар всех трудоголиков.

Мы, наверное, с минуту сверлили друг друга взглядами, пока шеф неожиданно для меня просто взял и не… рассмеялся. Это было как дождь в пустыне. Как луч солнца среди ночи. Как битой по голове в кругу телохранителей!

Восемь лет… За восемь грёбаных лет я ни разу не слышала его смеха. Не видела запрокинутой головы и широкой белозубой улыбки.

Растерянное сердце застучало в груди с утроенной силой, желая, наверное, разорваться, как камикадзе у цели, пока я во все глаза разглядывала Поклонского, даже не пытаясь понять, что его так развеселило.

— Ты не меняешься! — выдал он, переводя дыхание.

А я молчала. Не знала, что сказать. Да и зачем, вообще что-то говорить, когда дыхание перехватило? Наверное, именно так себя чувствуют набожные люди, стоя перед мироточащей иконой.