Идеальный дуэт. Кода - стр. 22

Мне пора было покидать Нью-Йорк. Снова.

– До свидания, Ноа.

– Да, – кивнул он, прочищая горло и делая шаг назад. – Увидимся.

Что-то промелькнуло в его глазах – нечто, напомнившее мне о прежнем Ноа. Нечто, из-за чего я вообще и решилась приехать в Нью-Йорк.

Но я плохо подгадала время. Нечего мне было здесь делать спустя сорок восемь часов после смерти его жены. Я просто подумала, что, может быть – может быть, – я была нужна Ноа.

Но… что ему было нужно, так это время. Время, чтобы погоревать; время, чтобы исцелиться. Ему была нужна его семья, а я уже давным-давно исключила себя из этого уравнения.

Я смотрела, как его удаляющийся силуэт направлялся обратно к дому.

Тысячи извинений щекотали мой язык, но я прикусила его, чтобы их удержать. Я сказала достаточно… Я сделала достаточно.

После того, как я отметилась на стойке регистрации в аэропорту и нашла себе место, где можно посидеть и потосковать в ожидании, что кто-то откажется от билета на ближайший рейс, мой телефон начал вибрировать.

Ноа.

Ответила я быстро.

– Алло?

Удар сердца.

– Привет, Челси.

Сэм?

Моя рука легла мне на грудь, когда пульс вдруг ускорился.

– Сэм… ты в порядке?

– Не знаю, – сказал он. Его тихий голос был угрюмым и полным противоречивых чувств. – Ты снова уезжаешь?

Снова.

Боже, я действительно напортачила. Сэм только что потерял человека, который практически заменил ему мать, а тут вдруг я примчалась в его жизнь и тут же выскочила, когда он был ранимее всего.

– Ох, Сэм, мне так жаль, – тихо прошептала я. – Я сделала ошибку, прилетев. Я волновалась о тебе и твоем папе.

– Ты можешь остаться, если хочешь, я не собирался от тебя убегать.

Мои глаза застили слезы, которые я так долго сдерживала.

– Я хочу остаться, я правда хочу. Но я – не то, что твоему папе сейчас нужно. Я сделаю все только хуже.

– Хуже уже некуда, – пробормотал Сэм.

Я закрыла глаза, и слезы пролились.

– Ты ведь позаботишься о папе, правда?

– Да.

– Сэмми, я хочу, чтобы ты знал, что я всегда рядом. Моя дверь всегда открыта. Пожалуйста, звони мне в любое время, если понадобится поговорить.

– Ладно.

И вдруг я вновь очутилась на больничной койке одним небывало теплым декабрьским днем.

«Я люблю тебя».

Эти слова так и не слетели с моих губ. Я помнила, как держала Ноа за руку, пока мы втроем тесно прижимались друг к другу на крохотной больничной койке. В то мгновение я чувствовала себя переполненной эмоциями; чувствовала, что меня любят самой чистой любовью на свете. Я чувствовала себя так, словно нашла свою семью… свой дом.

Дом – там, где сердце, и я боялась, что мое сердце навсегда останется в Нью-Йорке.

– Я скучаю по тебе, Сэм, – выдавила я, двумя пальцами стирая из-под глаз потеки туши. – Передай папе, что мне жаль.

– Ладно, – повторил он.

Я закрыла глаза, пытаясь найти еще какие-то слова. Слова получше. Сэмюэль Хейз перенес больше душевных травм за свои короткие десять лет, чем большинство людей переносят за всю жизнь. Тот жизнерадостный, невинный мальчик, которого я полюбила и которого стала буквально обожать, выглядел таким потерянным. Он был слишком юн, чтобы быть настолько сломленным. Я переживала о том, что Сэма ждали впереди еще более мрачные дни, и мне было нужно, чтобы он знал, что я всегда буду на связи, если вдруг понадоблюсь ему.

– Пожалуйста, пообещай, что позвонишь мне, если тебе когда-нибудь станет слишком грустно. Я всегда буду твоим другом, – попросила его я.